В руках оказывается стакан с водой, и я на автомате делаю пару глотков.
— Неужели ничего нельзя сделать? — шепчу, смаргивая набежавшие слезы.
— Увы, я бы с удовольствием, но не могу.
— Тогда мой брат умрет…
4. Глава 4
Демид
— Это все не то, вы понимаете? — с раздражением переворачиваю анкеты страницу за страницей. — Мать нашего ребенка не должна так выглядеть! — тыкаю пальцем в нечто, отдаленно напоминающее женщину: изможденное лицо, избыточный вес. И это называется «здоровые претендентки»?
— А вот эта вообще страшная! — некстати вякает Лариса.
Меня это волнует в последнюю очередь, поэтому одергиваю ее.
— Данных о том, кто был их родителями, нет? — на всякий случай уточняю. Да, я заморочился и попросил, чтобы будущая супермамочка подала дополнительную информацию о собственных родителях.
Сергей Борисович машет головой.
— Уже два месяца прошло, а вы так и не смогли подобрать приемлемую кандидатку.
— Давайте хотя бы определимся с суррогатной матерью. Это всего лишь носитель для ребенка. Для нее важно, чтобы она могла выносить и беспрепятственно родить, — тонко намекает врач лично для меня. Лариса не замечает наши переглядки, забрав папку с анкетами претенденток. — Генетические данные будут ваши, поэтому о внешности не стоит переживать, — это он уже объясняет жене.
А я помню и другой список: кандидаток, готовых расстаться с яйцеклеткой. Подбор материала, равно как и суррогатной матери, становился проблемой, никто не подходил под мои требования. Ни одна из женщин.
— Как оборудование? — давлю на заведующего, чтобы он проявил большее рвение по поиску того, кто мне нужен.
Сергей Борисович выдавливает улыбку.
— Спасибо, Демид Владимирович, на следующей неделе поставка.
— Я все еще могу отозвать платежку, — смотрю многозначительно. — Мне нужен результат! — припечатываю ладонь к столу. — Иначе мы найдем другую клинику, более ориентированную на клиентов.
— Я вас понял, Демид Владимирович, — поднимает руки врач, — постараюсь подобрать кандидаток в ближайшие сроки.
— Отлично. — Рассиживаться дальше не имеет смысла. — Лариса, пошли. — Жена все еще рассматривает женщин, не забывая при этом фыркать. Легко осуждать, когда сама родилась с золотой ложкой во рту, ведь эти женщины не от хорошей жизни рожают другим детей.
Сергей Борисович бросается нас провожать, открывает дверь. Стоит шагнуть за порог, как в меня со всей силы кто-то врезается.