Хотя я был с ним и не вполне согласен. Вспоминая свою тренерскую
работу в прошлой жизни — я всегда выступал за то, чтобы, помимо
чисто спортивных правил, действовали еще и общечеловеческие.
Конечно, спорт и уж тем более бокс — не институт благородных девиц,
и если вместо постановки удара мы будем работать над состраданием,
то весь спорт полетит к чертовой матери. Но все-таки я всегда
считал, что тренер должен воспитывать в своих учениках как минимум
уважение к сопернику. Если тебе есть что показать и чем удивить —
делай это в честном и равном бою. Это вообще основной спортивный
принцип. А если ты можешь выиграть только когда наносишь удары
исподтишка, в тот момент, когда этого никто не ожидает — тогда это
что угодно, только не спорт.
Но в одном тренеры оказались правы. С таким дерьмом, как
Бабушкин, лучше столкнуться в тренировочном зале, чем в реальном
бою. В этом смысле сегодняшние спарринги стали для меня хорошим
уроком. Теперь все иллюзии (если они у кого-то еще оставались)
разбились вдребезги. Все хорошо понимали, кто чего стоит и от кого
следует ожидать честной работы, а от кого… как от Бабушкина.
— Кто хочет быть следующим? — спросил Григорий Семенович.
Я, не раздумывая, поднял руку и вышел в центр зала.
— Давай, Миша, давай, — одобрительно произнес тренер. — Тебе
сейчас надо набирать баллы. Сосредоточься!
Вот что ни говори, а все-таки я был благодарен Григорию
Семеновичу. Несмотря на не всегда справедливые оценки моей работы,
он, похоже, действительно относился ко мне по-особенному и где-то в
глубине души поддерживал и даже болел за меня.
— Может, ты хочешь сам выбрать себе первого соперника? — вдруг
добавил он.
Хм. Такого я здесь еще не слышал. Интересно, это он таким
образом проявляет ко мне уважение как к хорошему бойцу или
намеренно хочет стравить меня с Бабушкиным? Ну ведь ежу понятно,
кого я сейчас выберу. Я даже спорить с этим не буду.
— Конечно, хочу, — согласился я. — Денис Бабушкин.
— Хо, — ухмыльнулся наш водочный «чемпион». — Чего, тоже захотел
уйти отдыхать пораньше? Ну ладно, как скажешь, талантливый ты
наш.
— Я не понял, — резко обернулся к нему Григорий Семенович. — Я
неясно, что ли, выразился про комментаторство? У нас здесь не в
ораторском мастерстве соревнуются, и Озеровых тоже нет, так что
будь любезен — выходи в зал и прибереги свои замечания для другой
компании!