Люди орали, причитали и плакали. Дети визжали,
искали родителей. Матери истошно звали своих чад. Мужчины, женщины,
ребятня, пожилые не умолкали буквально ни на
секунду…
Внутренники и внешники пытались всеми руководить,
перекрывая шум и гвалт резкими, короткими командами через разрядные
громкоговорители.
– Всем сохранять спокойствие! Выходить
организованно!
– Паникой и толкучкой вы только замедляете
эвакуацию!
– Пропускать женщин с детьми!
– Мужчины, будьте же вы мужчинами!
Никто не хотел быть мужчинами или женщинами, все
хотели лишь одного – выжить. И это двигало всеми
вокруг.
Какие-то мужчины находили в себе силы, прижимались к
стенам и пропускали, какие-то расталкивали всех локтями – им
военные быстро давали понять, что так вести себя все же не следует.
Нескольких буквально отволокли за шкирки.
Кое-как мы добрались до входной
двери.
На выходе из Центра бойцы внешней и внутренней
обороны пытались ликвидировать неразбериху на улицах города и
направить людей в правильные туннели.
Сажали горожан в колесницы, сами программировали
маршруты. В экстренных ситуациях транспорт подчинялся особым кодам,
которые были у военных и высших чиновников. Технологи, видимо,
предоставили также и все необходимые пароли, чтобы транспорт
работал в режиме спасения.
Одна за другой колесницы улетали с невиданной
скоростью.
Мера вдруг дернулась, вырвала руку из моей и
побежала куда-то. Я испугалась, что ее паника сыграет с нами обеими
злую шутку. Я не могла бросить подругу вот так: перепуганную и
потерявшуюся. Она же не бросила ошарашенную и совершенно
растерянную попаданку в одиночку осваивать речной город. Я была в
долгу перед Мерой.
Поэтому рванула за ней. Слава богу, Меру поймали
военные на перекрестке.
– Отпустите ее, она со мной, – попросила я командира
отряда: мужчину средних лет, коренастого и
сильного.
– Забирайте, у нас и без нее проблем хватает, –
отмахнулся он от меня, как от назойливой мухи.
Я схватила Меру за плечи, встряхнула, что было сил и
закричала ей в ухо, стараясь переорать сумбурные выкрики
горожан.
– Хочешь, чтобы тебя вели под
конвоем?
– Нет, – задохнулась от слез Мера.
– Тогда следуй за мной и не пикай.
– Ма-ма.., – простонала она, – У нее сегодня
дежурство в желтом туннеле!
Вот теперь мне все резко стало понятно. Поведение
Меры – неразумное, истеричное. Ее слезы и предельно странные
выходки. Да. Если бы моя мама…