От удара в печень Влад согнулся пополам, а стон его прокатился эхом по коридору, напугав двух узкоглазых близняшек. А когда парень разогнулся, я уже была на лестнице. Оглянулась, хихикнув:
— Догоняй, чего ты там телишься?
Уважение, промелькнувшее в его глазах, наполнило мою душу радостью первобытной женщины. Поэтому я даже притормозила, поджидая держащегося за бок Влада. Он пробурчал:
— Могла бы и на словах выразить, чего сразу кулаки в ход пускать?
— Атака — лучший способ защиты. Давай, сам говорил — путеводка торопится.
— Я провожу тебя.
— Какой галантный кавалер, — пробормотала я, скрывая улыбку.
На этажах общежития было пусто, гулко и холодно. На стенах отчего-то горели свечи вместо ламп, а звуки шагов терялись в толстом, но потёртом половике. Влад начал оглядываться, и я всей кожей ощутила его тревогу. Да и самой стало как-то неуютно. С вурдалаками было типа того, что-то подобное. Волоски вдоль позвоночника поднялись дыбом, и даже на голове встопорщились — я этого не видела, но почувствовала.
— Атмосферненько, как в склепе, — попытался пошутить Влад, и я оценила, сказала негромко:
— Как в правой реальности.
— А ты была?
— А ты не был?
— Я первый спросил.
— Рассказывали, — уклонилась я от ответа. — Может, с непривычки?
— У меня в сумке… — сказал Влад почему-то шёпотом, — бутылка есть. Наверное, стоило бы накатить за первый день.
Я только глаза закатила, покрутив головой. Ага, только накатить мне и не хватает для полного счастья. Ещё выпрут за пьянство из универа… А потом Сероволковский так накатит, что мало уж точно не покажется.
— Соточка, — сказал Влад.
И точно, на филенчатой двери перед нами висели привинченные единичка и два нуля — пошлые золочёные циферки из совкового прошлого нашей страны, так непохожие на футуристические экраны секретного отела ДМП. В замке торчал ключ с проволочкой, на которой болталась бирка. Я взялась за ручку, боясь нажать, и обернулась на Влада:
— Ну, ты иди. Спасибо, что проводил.
— Ага, ага, иду, — ответил он, прислонившись к стене напротив с видом скучающего телохранителя. Я оценила мужество и всё-таки открыла дверь:
— О, нормальная комнатка. Ох ты ж, мать всех существ!
— Что? — подхватился Влад.
Я растерянно оглянулась и пробормотала:
— Не убрано тут только.
Посреди комнаты в неестественной позе, глядя в пустоту широко открытыми и подёрнутыми белёсой плёнкой глазами, лежала девушка моих лет, красивая, но обезображенная смертью.