Через сорок минут «гелендваген» подъехал к воротам коттеджного
поселка. Охранники в черной форме, сидевшие в будке, среагировали
сразу, как только увидели машину. Ворота начали разъезжаться, и
джип заехал на ровную асфальтовую дорожку частных владений.
Несколько минут «кубик» медленно катился между раскинувшимися по
обе стороны дороги особняками. Максимов с любопытством
осматривался. Дома, возвышавшиеся над каменными и железными
ограждениями, радовали глаз архитектурными изысками и большими
размерами. Некоторые из них напоминали старинные замки с башенками
и куполами, виллы богатых латиноамериканских плантаторов,
древнеримские хоромы аристократов. Андрей успел заметить даже
парочку особняков, внешне напоминающих резиденции средневековых
монархов и ультрасовременные коттеджи, выполненные в новомодном
духе «хай-тека» и «минимализма».
Автомобиль проехал к большому особняку в викторианском стиле.
Помпезные элементы барокко, причудливо переплетались с деталями
готики и сдержанной классики, в духе старой английской
аристократии.
Узколицый достал из кармана брелок. Щелкнул кнопкой. Железные
ворота начали разъезжаться в стороны. «Кубик» заехал на территорию
и остановился на асфальтовой площадке, недалеко от «бентли» и «порш
кайена».
- Выходим, - приказал узколицый, продолжая внимательно наблюдать
за Максимовым. Громилы, придерживая политтехнолога за руки, помогли
вылезти из машины, и повели по брусчатке к главному входу,
украшенному полукруглыми арками и внушительными колоннами. Водитель
передал узколицему ключи от «гелендвагена», и пошел к небольшому
домику, видневшемуся слева от особняка.
У открытой двери процессию встретил невозмутимый невысокий
мужчина в смокинге. Молча повернулся и пошел наверх по витой
лестнице. Бандитывместе с Андреем, двинулись следом. Замыкал
процессию узколицый с накинутой на руку курткой, прячущей
пистолет.
На веранде второго этаже за накрытым столом вальяжно раскинулся
на стуле с высокой спинкой крупный полный мужчина. Маленькие
кабаньи глазки на широком лице смотрели со злобным торжеством. Губы
растянулись в презрительном оскале, обнажая белые ровные зубы.
Пальцы-сосиски до побелевших суставов стиснули вилку и нож.
Бандит отложил столовые приборы на салфетки и ухмыльнулся:
- Здравствуй, Максимов.