— Неприятно ему. Да половина твоих однокурсников уже от боли бы
тут каталась. А тебе всего-лишь неприятно, — полицейский даже не
поворачивается. — А что ты думаешь, я ищу? У этой гадости есть дом.
Сейчас найдем и снимем. Так попроще будет, чем целителя вызывать.
Да и не кричишь ты, значит время есть.
— Эта фигня — живая?! — удивляюсь. — И если интересно, в меня
попал вон тот, с короткой стрижкой.
— Ага, спасибо, — тут же переключается на военного полицейский.
— А никто не знает. Ведет себя как живая, но в отрыве от Пятна
через месяц превращается в труху. Но за этот месяц может отожраться
метров на двадцать. Магами, людьми, собаками… Ей-то с определенного
момента без разницы становится. Тут у нас много такого. Ага, вот! —
достает костяную выпуклую пластину, немного похожую на чуть
сплющенную ракушку. — Сейчас.
Прикладывает хреновину к первой же веревке, и лиана,
действительно, как живая, быстро убирается в свой дом.
Степанов со вздохом берет стул, и садится рядом со мной.
— Вот ключи, — второй полицейский находит брошенную мной связку.
Вот кстати интересно, контакт моего Аспекта с ключами в аурном
проявителе покажет, или нет? Но я, пожалуй, проверять не буду.
Хватаю протянутые ключи. Степанов морщится, но ничего не говорит,
только помогает остальные веревки распутать.
— Павел Андреевич? — обращается к Степанову маг, что в дверь
забегает только что. — У нас тут ситуация. Скорее всего, по
направлению жандармерии. Слово и дело.
— Что там? — мгновенно собирается полицейский. Да и второй будто
обо мне забывает на секунду.
— Контрабанда, и все из черного списка. Уже приготовлено к
вывозу. — маг кивает на меня.
— Да без разницы, — машет рукой на меня полицейский. — Что
конкретно?
Маг бросает быстрый взгляд на меня, и продолжает.
— Шесть «Чертовых лиан», спящих. Четыре соцветия Синего сна,
упакованы. Шесть маток измененных муравьев, и три лотоса. Черных.
Общая стоимость примерно тысяч в пять золотых.
— А что это? — интересуюсь.
— Наркота для магов, усилитель для немагов, яды и примерно две
смертные казни, — задумчиво произносит Степанов. Обращается к
напарнику. — Вась, вызывай жандармов. Вот и не вспомнят больше про
твой амулет. Радуйся. Действительно Слово и Дело. Покушение на
основы Империи. А мы даже имен их не знаем. Вот этого я пару раз
видел, разве что, — указывает на военного.