Еще дальше можно было угадать бесконечные заснеженные поля и высокие скалы, чьи верхушки упирались в низкое, серое небо, затянутое вечным туманом.
И над всем этим висело тусклое красное солнце, похожее на мутный шар. Оно почти не давало тепла, но бросало на снег рыжеватые блики.
Наконец, автотранс остановился на окраине поселка. Женщин высадили и заставили встать в шеренгу по двое. Кира снова оказалась в паре с Темарой. Конвоиры, приставленные Альянсом, остались на «Пилигриме», но в кармане у Рубана лежал универсальный пульт от ошейников. Еще на транспортнике он сообщил, что с этими сомнительными украшениями им сегодня придется мыться и спать.
Она слышала, как женщины, идущие следом, тихо обсуждают пустые улицы поселения. Никто не выбежал посмотреть на прибывших. Ни одно лицо не мелькнуло за стеклами окон. Казалось, поселок вымер…
– Ну, дамы, располагайтесь! – Гарт Рубан с шутовским поклоном распахнул перед ними двери барака – длинного одноэтажного здания, утонувшего в сугробе по самые окна. К его дверям вела утоптанная дорожка и расчищенное от снега высокое каменное крыльцо.
– А где все? – поинтересовалась одна из женщин, оглядываясь вокруг.
– Тебе нужен кто-то конкретный, красавица? – усмехнулся помощник командора. – Дневная смена уже на шахте, ночная – отсыпается. Не переживай, успеешь еще познакомиться.
Словно гигантская змея, колонна начала медленно переваливаться через порог, постепенно исчезая в недрах здания.
Кира находилась почти в хвосте этой змеи. И к тому времени, как очередь дошла до нее, она уже не чувствовала от холода собственных ног. В какой-то момент у нее вдруг помутилось сознание, а перед глазами поплыли цветные круги. И девушка с тихим стоном начала заваливаться на снег.
Упасть ей не дали. Муха схватила за локоть, вцепившись мертвой хваткой, и заставила устоять на ногах. А потом, глядя на помертвевшее лицо Киры, набрала пригоршню снега и насильно затолкала ей в рот.
Кира закашлялась, отплевываясь, но часть снега успела растаять и проникнуть в горло живительной влагой.
– С-спасибо…
Темара хмыкнула.
– Держись, малахольная. Жалко будет, если помрешь.
Кира с трудом сложила непослушные губы в улыбку.
Наконец, они добрались до крыльца. Сквозь приоткрытые двери был виден коридор, вдоль которого располагались крошечные комнатки-клетушки. Противоположным концом этот коридор упирался в общий санузел, куда уже выстроилась очередь из нескольких женщин.