— Ваше задание отменяется. Подождите
в приёмной, 007.
***
И снова взор сорочинского заседателя
пронзает время. Ему не до любования отражением огней Лондона в
водах реки, не наслаждается он и свежим речным воздухом, но отнюдь
не потому, что едва ли кто назовет воды Темзы благоухающими. Ибо он
зрит ведьму, что задумывая злодеяния, выбралась на берег реки. Зрит
он и сундучок, что оставила она на юте затонувшего парового катера,
не иначе, чтобы сбить с толку чесной народ и творить всяческие
мерзопакости. Ведьма, что тут еще скажешь!
***
— Вот так вот! Пока найдут пока
достанут! Даже для волшебников это четверть часа, что уж о маглах
говорить. А начальство такого не любит. Не любит когда возникают
проволочки, когда нужно привлекать дополнительные ресурсы. Особенно
не любит когда дело срочное, а уж когда поймет, что дело «срочное».
Будет много ярости!
***
Определено, у него намечался
знаменательный день. Не смотря на крайне насыщенную жизнь,
определенные вещи, в его жизни, все так же, производили в первые.
Так, одним из немногих преимуществ своей работы он считал
отсутствие очередей. Однажды, ему пришлось подождать полчаса, под
кабинетом главы Адмиралтейства — это было самое долгое ожидание. В
приёмной М он находился уже 2 часа 30 минут.
Спустя полчаса, после прерывания
инструктажа, дежурная группа внесла герметичный контейнер в кабинет
М. В него не впервые целились из автомата, но впервые это произошло
в приёмной М. Спустя еще час в кабинет М прибыли Глава
Западноевропейского отдела, руководитель Специальной аналитической
группы, и две «звезды» аналитического отдела. Впрочем, скорее они
вбежали в кабинет, имея крайне растрепанный вид. Он был готов
поставить сотню фунтов, что если бы выяснилось, что Советы не
рухнули, а все это был план, этих хитрых коми, по усыплению
бдительности и теперь они оккупируют Париж, спешка была бы
меньше.
Спустя еще час прибыл
премьер-министр, похоже, он экстренно внес изменения в свой график.
Впрочем, на долго он не задержался и вот только покинул кабинет М,
в весьма расстроенных чувствах.
И вот после всего этого ожидания,
словно Глас Божий, возвещающий Судный День (для него уж точно),
прозвучал звонок селектора, и по прежнему серьезная Мисс Манипенни
(за все время она не сказала ему не слова), жестом пригласила его в
кабинет.