Фурсова буквально зарычала в ответ.
Ни одного раздельного слова я не услышал, одни отрицательные
эмоциональные междометия.
— А еще я могу закрыть тебе доступ к
целительским услугам, — Грабина продолжала говорить столь милым
голосом, как будто выдавала подруге комплимент за комплиментом.
— Неужели? Это, между прочим,
целительская обязанность! — зло выкрикнула Фурсова.
— К каждой обязанности можно
относиться по-разному. С душой или на отвали. А еще можно исполнять
с опозданием. Так что подумай, Машенька, над моим предложением. Оно
выгодно нам обеим. Живетьева оценит, если ты утихомиришь свою
гордыню и сделаешь все, чтобы поручение было выполнено лучшим
образом.
— Я подумаю, — буркнула Фурсова. — У
меня был слишком тяжелый и нервный день. Сейчас я могу только
спать, а не решать столь важные вещи.
— Подумай, — довольно промурлыкала
Грабина. — Но мое предложение в силе недолго. До завтрашнего
утра.
— Не люблю шантажистов.
— Мне твоя любовь и не нужна, Машуля.
А что нужно, я тебе скажу завтра, когда ты наконец успокоишься,
трезво взглянешь на ситуацию и поймешь, что ты в жопе, если я тебе
не помогу.
— Да пошла ты!..
После этого Фурсова громко хлопнула
дверью и ушла то ли спать, то ли размышлять над своим незавидным
положением. А то, что оно было незавидным, я понял из разговора,
потому что Грабина как раз шантажировала соседку подписанным со
Шмаковыми соглашением. Не думаю, что упущенная Живетьевыми выгода
была столь значительна, что Арина Ивановна расстроится, но ее
возмутит сам факт утаивания. И подаст это Грабина с наибольшим
ущербом для репутации Фурсовой.
Необходимость подслушивающих
артефактов я осознал, когда утром после почти часа совмещения
тренировки с использованием подслушивающего заклинания,
настроенного на Грабину, вошедшая к ней Фурсова сказала:
— Я согласна на твои условия. Но ты
ко мне даже близко не подходишь больше, поняла?
— Конечно, Машуля, — согласилась
Грабина. — Так-то можно было обойтись и без твоего согласия, но ты
же мешать начнешь… А если начнешь — договор аннулируется, учти. И
информация отправится прямиком к Арине Ивановне.
Фурсова на это ничего не ответила,
просто ушла. Либо суть договора была обсуждена еще вчера, либо они
вернутся к разговору куда позже. И это куда позже я могу не
услышать, как уже не услышал то, что они обсуждали. Причем, вполне
возможно, что то, что я не услышал, было очень важным для моего
выживания.