Граф далеко не пошёл — перед кошкой стыдиться незачем. Тем более перед котом. Я еле успела отвернуться! И нырнула под карету, низко сидящую на полозьях. Лучшего укрытия рядом не было. Но всего через минуту бесстыдник Даниш-Фрост полез меня искать:
— Куда запропастился, дурашка?
Когда мы вернулись в тепло, кучер уже похрапывал, укрывшись своим тулупом. Хозяйская доха висела на стене.
Граф тоже прилёг, устроив голову на валике с серебряной кистью, а меня стал гладить и почёсывать, уложив к себе на грудь.
Нельзя было этого допускать. Но я же кошка — а кошкам нравится, когда их гладят. И мне нр-равится. Очень нр-р-равится. Я и не подозр-ревала, что это так здор-р-рово…
Всё во мне журчало и вибрировало под чуткой ладонью. Сказать по правде, даже неуклюжая ласка Сельфана не показалась такой уж неприятной…
Мысль была как угли в лицо. Что, если я уже потеряла связь с телом, запертым в Небыли, и кошачья природа во мне берёт верх над человеческим разумом?
Граф успокаивающе провёл рукой по моей голове:
— Чего испугался, глупенький? Больно ты нежен. Может, и правда барышня?
Странно это всё-таки: лежать на человеке, да ещё мужчине. Я всем телом ощущала, как дыхание вздымает его грудь, как бьётся сердце; сквозь запахи одежды и недавнего обеда пробивался его собственный запах, и я знала, что запомню каждый оттенок. Мы лежали лицом к лицу, едва ли ни нос к носу, так что можно было тронуть лапой родинку на его щеке и боднуть лбом подбородок.
Было в этой близости что-то интимное. Не в чувственном смысле, а в человеческом. Мы ведь никого не подпускаем к себе на такое расстояние, кроме самых родных. Тех, кому доверяем...
В горле встал ком.
Пальцы графа, зарывшиеся в мою шерсть, вдруг замерли, в летних глазах сверкнули морозные искры.
— Печать-то на тебе, братец, особая, — выдохнул он, — не людьми поставленная. А я и не заметил…
Казалось, у него голос сел от волнения.
— Ты здесь, Нежа? Пришла посмотреть на болвана, который отдал свой дар недостойному? Карстен молодой дурак, горячая голова, но он честный парень и мой брат. Я не мог иначе — и не жалею! Кроме того… может, ты рано от меня отвернулась? — он качнул головой и усмехнулся, внезапно успокоившись. — Знаешь, некоторые вещи лучше не открывать даже богам.