— Мне не за что тебя прощать.
Рауд мог бы сказать, что двадцать два года — слишком мало, чтобы заморозить себя в вечной зиме. Что после окончательного принятия дара все краски жизни для него словно запорошило снегом. Это Альрик почти не изменился, лишь стал чаще заводить новых любовниц. А для зимней стихии нужно созреть.
Но теперь это не имело значения.
— С богами не спорят, — заметил он.
Пусть отец уверял, что счастлив своей новой судьбой, Рауд не сомневался: он не уступил бы ни титул, ни дар — не будь на то воли богини.
— У твоей Кошки шок, — сказал отец. — Когда восстановит силы, позови меня, я с ней потолкую.
— Если она согласится.
— Ты собираешься её спрашивать?
Рауд отвёл глаза. На кону стояло слишком многое, но...
— Мы и так напугали её до полусмерти. Отторжение началось раньше, чем должно было.
— Это из-за того, что у неё нет связи с основным телом.
Вот оно что. Кошка сказала, её околдовали. Он не поверил. Но отсечение от Небыли тоже разновидность колдовства…
— В любом случае я буду говорить с ней сам.
— Уверен, что справишься? Она выглядела, как…
— Кукла, — подсказал Рауд.
Ловушка обладала свойствами мира снов, а в мире снов обычный человек — или оборотень — не способен ни лгать, ни менять вид по собственной воле. Вернее, способен, но лишь в том случае, если обманывает сам себя и верит в свой обман. Это редкость, род душевной болезни. Проделывать такое осознанно может лишь истинный мастер, а Кошка мастером не была.
Но и обыкновенным оборотнем — тоже.
Её человеческое обличье напомнило Рауду куклу, стоявшую на каминной полке в мамином будуаре. Красные юбки, пышные формы, белокурые локоны. Фигурка в шаре была слишком маленькой, чтобы рассмотреть подробности, однако в жизни женщина вряд ли станет подражать кукле…
Есть ли у Нежи власть над снами?
— Светлые боги никогда не давали оборотням своих личин.
Отец передёрнул плечами:
— Всё когда-то бывает в первый раз. Эта девица вошла в твой сон легко и незаметно, как истинный фантум.
— Возможно, она просто бездумное орудие. Мы оба знаем, как боги умеют играть с людьми.
— Только не дай милому личику ввести тебя в заблуждение, — опершись о подлокотники, отец наклонился вперёд. — Фантум светлой богини всё равно фантум. Помни, что случилось с Гинасом.