Возле самой машины Маришка останавливается и дергает завязки на шапке:
— Колет.
— Давай перевяжу, — аккуратно стягиваю тесемочки, бормочу всякую ласковую ерунду, а сама краем глаза кошу на салон, пытаясь рассмотреть, кто там сидит.
Ну так и есть! Седов!
Он совсем маньяк что ли? Сбрендил?
А хотя…припаркован у входа в салон красоты. Может, какую девицу ждет?
Я все еще ищу оправдания.
Ждать, чтобы убедиться в своих подозрениях я не хочу, поэтому, разобравшись с завязками на шапке, беру дочь за руку и решительно иду прочь. Нам надо домой. Сейчас поужинаем, посмотрим мультики, я проверю нет ли откликов на мое резюме, и все будет хорошо.
В конце улицы я все-таки не выдерживаю и оглядываюсь.
Белая машина плавно катит за нами следом.
Твою мать.
Я не собираюсь устраивать разборки при дочери, поэтому иду дальше. Заворачиваю за угол… и, подхватывая ее на руки, перехожу на бег:
— В лошадок поиграем?
Маришка смеется, а я бегу, что есть мочи, и через арку ныряю первый попавшийся двор. Воздуха не хватает, руки гудят, а я все бегу, стараясь не поскользнуться и не упасть.
— Погодите! — кричу мужчине, который выходит из подъезда, — я ключи забыла.
Он милостиво придерживает перед нами дверь, и я заскакиваю внутрь как дикий сайгак. Взлетаю на площадку между этажами и приникаю к окну, как раз в тот момент, когда машина Седова лихо заруливает во двор.
Потерял, козел?
— Мам, это не наш дом, — шепчет Маришка, — мы в гости идем?
— Нет, в прятки играем.
— С кем? — она смотрит на меня очень серьезно и пристально. Наверное, у нее закралась мысль, что мамаша немного не в себе.
— С лошадкой.
Как хорошо, что она еще маленькая и ведется на такие сказки.
— А еще, мне так сильно захотелось киндер, — заговорщически улыбаюсь дочери, — что просто не могла дотерпеть до дома.
Вот это она понимает. Это она всегда за.
***
— То есть, вы утверждаете, что ваш начальник вас преследует? — следователь опирается локтями на стол и склоняется ближе ко мне.
— Да. Я все написала в заявлении.
— Вот прямо преследует и домогается? — быстрый взгляд на мою серую «запасную» куртку, не накрашенную физиономию и всклокоченные после шапки волосы. В каждой его реплике так и сквозит: «эх и размечталась ты, барышня».
Я краснею, но от своего не отступаю:
— Да! Представьте себе.
— И как он это делал? Просил кофе принести?