В мечтах только одно — дожить до Нового года, до длинных выходных, и не свихнуться от суматохи. Еще надо купить подарки, сделать генеральную уборку, нарядить елку. Голова кругом.
Когда время подходит к четырем, мы с коллегами отправляемся в зал. Я стараюсь занять место поближе к выходу, чтобы потом уйти первой, зачем-то достаю блокнот, ручку и жду.
Первым входит старый Марк Борисович, под руководством которого работаю уже третий год. Мировой мужик, серьезный, но вместе с тем с прекрасным чувством юмора и деловым тактом. Следом за ним идет мужчина. Молодой, лет тридцати пяти, красивый. Глядя на его высокую поджарую фигуру, затянутую в строгий костюм, женщины невольно втягивают животы, выпячивают грудь и украдкой поправляют волосы.
Я их преждевременного восторга не разделяю, меня больше волнует, будет ли новый босс отпускать пораньше, если Маришка снова заболеет?
— Дорогие коллеги, — начинает Марк Борисович, — вы все в курсе, что я уже несколько лет грожусь уйти на заслуженный покой, но как-то все не получается. Дела, хлопоты, то объединение, то открытие новых офисов — некогда на пенсии сидеть. Но в этом этот раз все серьезно. Я решил сделать себе подарок к Новому году. Я ухожу.
По залу прокатились вздохи сожаления. Я тоже жалела, наверное, даже больше всех остальных, потому что с этим человеком было очень комфортно работать.
— Не отчаиваетесь. Без присмотра я вас не оставлю. Сегодня передаю все дела вашему новому начальнику. Знакомьтесь, Седов Константин Олегович. Прошу любить и жаловать.
Новый босс выступает вперед и обращается ко всем собравшимся с приветственной речью. Сотрудники с интересом и настороженностью наблюдают за ним, внимательно слушая каждое слово.
Голос у него очень приятный. Глубокий, ровный, с тем самым мужским тембром, от которого бегут мурашки по коже. Когда он улыбается, хочется улыбнуться в ответ.
Собрание длится всего пятнадцать минут. Сначала один высказался, потом второй, затем прозвучало несколько неуверенных вопросов, и нас отпустили.
Несмотря на то, что я близко к выходу, мне не удается уйти первой — ручка выпадает из блокнота и катится куда-то под соседний ряд. Приходится ползать, искать ее, пропуская всех остальных.
Когда мне, наконец, удается ее найти и забрать, в зале никого не остается. Только я и начальство — бывшее и нынешнее.