Как же сильно я его сейчас ненавидела!
— Сафина, извинись, и я не буду тебя наказывать, — строго потребовал он.
— Не дождешься! — змеёй шипела я. — Гелий сказал, что ты здесь главный, потому что понимаешь что-то в перевоспитании подростков. Но ни фига это не так. Ты дальше своего раздутого эго ни черта не видишь! И я лучше сгнию в твоём карцере, чем ещё хоть раз увижу тебя рядом!
Меня уже всю трясло от ненависти и несправедливости. Он собирался меня наказать за то, что я помогла девочкам, а они мне нет. Хотя я слова обидного им не сказала! Ничего такого не сделала! Но ему плевать. У него только устав в голове.
Ненавижу!
— Я твой начальник, Сафина! – жестко заключил «майор», сверкнув черными глазами. – Игры кончились. Ты должна либо беспрекословно слушаться меня, либо твоя жизнь превратиться в одно сплошное наказание. Неужели ты этого не понимаешь?
– Не дождешься, – ещё агрессивнее шипела я. – Твое начальство для меня – проходной пункт. Просто отсюда сбежать легче. Но ты не смеешь мне что-то там указывать и…
Я не успела договорить, так как Майор скрутил мне руку за спиной и прижал лицом к стене.
– Не надо, девочка, – тихо проговорил мужчина. – Отсюда не сбежать. На долгие два года я стану для тебя всем. И в твоих интересах подчиняться мне по доброй воле. Я и не таких обламывал.
– Руку мне еще сломай, верзила! – процедила я, с трудом вдохнув под напором Майора. – Ты, наверное, только так и можешь.
– Трудно тебе придется со мной, – ухмыльнулся он. – Очень трудно. Ты ведь сама себе вредишь.
– И тебе со мной, – выдохнула я последний воздух из легких и зажмурилась. – Пусти!
— Я хочу тебе помочь, — мужчина отлепил меня от стены и потянул на себя. — Хочу, чтобы ты доверяла мне. Слушалась. Понимала, что происходит. Это не армия, где всем нужно воспитать в вас дисциплинированную боевую единицу. Это твое спасение. Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь попала в тюрьму.
— Какой заботливый! — ни капли не смягчилась я. — Хочешь мне помочь — дай уйти. И вздохнешь спокойно!
— Извинись за все свои слова и избежишь наказания, — повторил он свои условия.
— Да пошел ты! Сам извиняйся, если тебе так...
Шахрам все так же заломив мне руку, вывел меня с дистанции. К нам тут же подбежал один из смотрящих.
— Куда ее? В карцер? — с готовностью спросил он будто ему доставляет удовольствие отправлять подростков в карцер.