— Ивелин!
— Дочка!
Мои ладони схватили дрожащие руки отца, что сидел у моей постели, а брат опустился на колено, чтобы заглянуть мне в лицо. Я смотрела на волнение, растерянность и страх, что застыли в родных глазах, и с трудом распахнула губы.
— Брат Норман, отец, я… — хотела сказать, что в порядке, как у меня перехватило дыхание.
— … жива, — закончил мою фразу отец, прижимая тыльную сторону моей ладони ко лбу. — Все будет хорошо, Иви.
Родные черты лица с глубокими складками и синевой под глазами от бессонной ночи начали расплываться перед глазами. Я сама не поняла, как все помутнело, и слезы сами брызнули, скатываясь крупными каплями по моим щекам.
Я бросилась в объятия отца, и почувствовав, как крепко он меня обнимает, разрыдалась в голос. Вся та боль, что я пронесла через первую жизнь, нашла, наконец, во мне трещину и теперь хлестала, вырываясь наружу.
Это была настолько великая роскошь — увидеть и обнять того, кого я думала, что навсегда потеряла. Я видела смерти отца и трёх своих братьев, и понятия не имела, что стало с последним из них после того, как сама умерла. Стало ли? Ведь я очутилась здесь, в прошлом, где мои родные все еще живы.
Все обиды и боль, которые я накопила за первую жизнь схлынули разом. Мои слёзы катились градом от счастья, что не помещалось в груди. Я растворялась в тепле и мерных поглаживаниях по затылку. Слышала, как гулко бьется сердце отца, и как брат шумно сопит, пытаясь сдержать эмоции.
Служанки — вот кто не пытался этого сделать. Вой и плачь стоял такой, будто бы я не очнулась, а потому их выгнали вон. И мы ещё долго просидели в тишине, понемногу отпуская тиски, что сдавили душу каждого на этой чертовой свадьбе.
Свадьба!
Холодок вновь скользнул по позвоночнику, и я медленно отпрянула от отца. Улыбнулась слегка, пытаясь показать, что в порядке, но атмосфера счастья от моего пробуждения понемногу таяла, уступая место новому напряжению.
— Отец, я… — пришлось прочистить горло, кашлянув в кулак, и Норман сразу же налил мне стакан воды, — … плохо помню, что случилось?
Они переглянулись, не решаясь ответить сразу. А у меня каменели плечи и волоски вставали дыбом от неприятных мурашек. Неужели…
— Клятвы были исполнены? — выдавила из себя вопрос, который не требовал ответа.