Так или иначе, но я пропустил часть
эмоций на личико, и начальник учебного центра обозлился теперь на
меня, забурчался, заворчал. Потом успокоился, стал поглядывать на
меня. Я понял, что наступает мой бенефис. Все-таки я немного
компьютерщик, а он даже не понимал, как включить свой компьютер. Не
говоря уже того, что я почти его вдвое старше. Хоть он этого и не
понимал. Но нам надо поговорить!
Полковник это тоже чувствовал. Он
даже не пытался как-то мне показать, что я зеленый салага в его
кабинете не играет никакой роли. А то еще повысит цену будущей
работы до немыслимой. Нет, он аккуратно убрал свободное место за
столом, положил туда руки и замер. Говори, мол, я внимательно
слушаю!
Я немного прошел к Назарову ближе
исключительно для того, чтобы не орать у двери. Конечно, эта
Сталинская подозрительность, но ведь раз в сто лет на сцене и
незаряженное ружье стреляет. Подслушает еще кто-нибудь, а я сегодня
хотел поговорить чуть больше, чем полагалось молодому
солдатику.
- Товарищ полковник, - негромко, но
отчетливо сказал я, - вы понимаете, мне еще мало лет, совсем
молодой. Да и звание у меня маленькое, рядовой срочной службы. Но,
товарищ начальник учебного центра, я, между тем, успел стать
мастером спорта международного класса. Женился и стал кандидатом в
члены КПСС.
Все это он мог прочитать в личном
деле. М-да, если и не в начале, на фига я, очевидная зелень, ему
нужен. Мой тогдашний уровень – писари-срочники из кадров, да беглый
взгляд моего ротного капитана Гришина. Затем он, естественно,
приказал принести мои официальные бумаги. Это даже сомневаться не
стоит. И дело даже не в скромном моем положении. Раз стал
сотрудником в важном вычислительном (компьютерном) отделе, значит,
должен ознакомится. И ничего, что там две-три куцые бумаги, ищущий
да найдет!
Хотелось надеяться, что Назарова
Я-бумажный впечатлил. Но надо еще добавить. Солидно неторопливо
сказал:
. – Я, товарищ полковник, хоть по
совместительству, но имею стаж работы на оборудовании ЭВМ. Пусть на
официальных бумагах это не оказалось отображено, но опыт-то
есть.
Видимо, я сказал нечто не то, или
невзначай посолил на свежую рану, но Назаров снова бросил на меня
недовольный взгляд. Ладно хоть его обозлил не я, а то бы взора
хватило бы – спилил до кучки пепла, только и жалей потом, что так
бездарно умер.