- Потому как словесного приказа
подниматься еще не было, - ласково пояснил он, раздавая
внеочередные наряды на мытье полов торопыгам, - вот вы в фильмах
смотрели – сигнал, а потом дневальный орет: «Подъем». Сегодня
дневальный орал? - требовательно спросил он у разнесчастного Димку
Возмищева. Того самого, которому я дал еще в поезде ногой в
лицо.
- Нет, товарищ старшина, не орал! -
отчаянно закрутил тот дурной головой в абсолютном отрицании.
- Правильно, - голосом доброго дяди
одобрил его слова Кормилец. А потом уже жестко спросил: - какова же
черта ты тогда вскочил? Вот за эту дурость ты сегодня попадаешь на
зарядку в особую группу с коэффициентом два.
Новое наказание. Мы уже знакомы со
старшиной целых два дня, в он все умудряется удивлять нас новизной
в «поощрениях»
Как я сам понимаю, коэффициент два
обозначает, что все физические упражнения надо выполнять в
двукратном размере. Бедный Димка!
К Возмищеву я уже давно не таю зла.
Два дня, как минимум. Потому как наглости у него много, а вот сил и
возможности лидера нет совершенно. Та же собака, но без особых
зубов. Начнет лаять, отопни и забудь. Что с такого злится? Ну и
ижевчанин, ну драчливый, так это легко лечится. А вот сегодня Димка
попал вкрутую
Внезапно Кормилец целенаправленно
направился ко мне. Растудыть твою ж мать! Что же я сделал такого?
На всякий случай слабыми движениями проверил выражение лица. Вдруг
оно выдает меня? Лыбится, например, в наглую. Но нет, лицо сонное,
в меру нейтральное
Малов остановился у меня в ногах.
Видно, что побаивается. Ох, я и влип, сейчас, я сам себе буду
жаловаться и скулить.
- Рядовой Ломаев, - ровно сказал он
мне, - в личном деле написано, что ты не русский?
- Так точно! - отрапортовал я. Лежа
смирно не вытянешься, но я так лежал, что было видно – лежащий
уважителен к спрашивающему, - я удмурт.
Кормилицу, впрочем, этого было мало.
он заинтересованно изогнул фигуру, хотя на лице было полное
равнодушие.
Вот ведь паразит! Было б мне
восемнадцать дет, наверняка у меня уже был бы сильный энурез и я
испортил бы постельное белье. Но, увы, Кормилец, к твоему
разочарованию, мне уже под полста лет и еще четверть условно. И уж
малолетние надзирателя меня точно не сподобят на всякие
глупости.
Так что на все эти эскапады сержанта
Малова я посмотрел на него безмятежным взглядом синих глаз. Мол,
что тебе надо, безнадежный дурачок? Кормилец в прострации задумчиво
погладил подбородок. Похоже, сегодня он сумел впустую проиграть
один из своих лучших психологических опусов. Но ведь все
когда-нибудь случается в первый раз! Он стремительно наклонился над
странным солдатом, правда, при этом на изрядном расстоянии: