Я взглянул на Галину. У девушки покраснели щёки, и она
старательно отводила взгляд к окну. Это точно её проделки. Больше
некому заниматься такой ерундой.
В прошлой жизни я научился различать любые яды и снотворные, в
общем, всё то, что враги так любят подмешивать в еду. И это знание
меня не раз выручало.
Но с приворотным зельем я сталкиваюсь впервые! То, что меня
попытаются охмурить таким образом, я и не предполагал. Всё внимание
было нацелено на выживание, а не на подобную чушь…
– У целителя есть противоядие? – сразу спросил я у Анатолия
Олеговича.
– Да, я сейчас лично за ним схожу. Князь, приношу вам искренние
извинения…
– Это потом, – поторопил его я. – Мне нужно выпить противоядие
раньше, чем зелье сработает.
А оно начинало работать…
Я невольно перевёл взгляд на Галину. Нет, так не пойдёт... Не
стану я на неё пялиться, пусть она уже и начинает казаться
невероятно красивой. И не только…
Чёрт! Да у меня в голове никогда не было настолько пошлых
мыслей. Галина мне поистине дьявольское зелье подлила.
Вышел из-за стола. Было сложно противостоять этим мыслям. Я ещё
никогда не испытывал столь сильного желания к одной девушке.
Проскочил в коридор и захлопнул дверь, борясь с желанием
вернуться обратно. И это я даже не проглотил ни капли зелья, оно
лишь попало на язык.
Я закрыл глаза и стал ровно дышать. Сохранял максимальную
концентрацию, чтобы противиться этой магии.
– Алексей Дмитриевич, я принёс общее зелье против любых
приворотов, – голос Анатолия Олеговича вывел меня из ступора.
Я мигом схватил пузырёк с красным содержимым и вылил его себе в
рот.
Вдох… Выдох… Желание овладеть женщиной постепенно уходило.
А ему на смену пришла лютая злость. Никто не смеет управлять
моими решениями!
Я распахнул дверь, а Анатолий Олегович стал просить милости для
своей родственницы:
– Князь, прошу вас. Я сам придумаю ей наказание.
Обернувшись, я увидел в глазах Лазарева животный ужас.
– Вы что, решили, будто я собираюсь её убить?
– Ни в коем разе, – ответил он и сделал шаг назад.
Понял, что сморозил глупость. Я никогда не стану вредить слабым.
Уж тем более женщине. Позор – вот лучшее для неё наказание.
Галина встала из-за стола. Она вся дрожала.
– Алексей Дмитриевич, умоляю вас о прощении, – залепетала она. –
Я совершила глупость. Не могла перестать о вас думать... Не могла
смириться, что у меня нет шансов.