— Это будет мой второй вопрос, — спокойно ответил Дмитрий, не скрывая ехидной улыбки, от которой веяло очень продуманной и размеренной местью.
— Поля, пошли отсюда! Я больше не могу это терпеть! — сказала Жанна.
Она схватила меня за руку и потащила из кабинета. До сих пор мне было непонятно, что между ними творится, а тем более — примут меня в компанию или нет.
Хлопнув дверью, она посмотрела мне в глаза, как будто я была виновата в этом шоу.
— Так, все! Хватит! Пошли опять к Поколодину. Если я тебе пообещала, что ты здесь будешь работать, значит, об стенку расшибусь, но тебя примут!
Жанна всегда была человек настроения, но такой перемены я не могла предугадать. Не отпуская моей руки, она потащила меня к кабинету начальника, который находился по соседству с кабинетом Кашапова.
*****
В дверь начальника Жанна постучала неуверенно, так как главную задачу ей выполнить не удалось. Согласовать мою кандидатуру с Кашаповым оказалось не так просто, несмотря на их одинаковый возраст, но такой разный характер.
Поговорить с ней, чтобы обсудить новую стратегию, с которой она теперь хотела обратиться к Поколодину, просто было невозможно. Она не слушала. Точнее я не успевала ничего сказать, потому что Жанна пыталась все сделать, слишком быстро, создавая при этом еще больше проблем на наши головы.
— Да-да. Заходите! — ответил на стук в дверь начальник.
Жанна отпустила мою руку, чтобы не было лишних вопросов, и мы вместе зашли в тот кабинет, с которого начались наши мучения.
Василий Михайлович сидел с платочком в руках и с красными глазами, словно у него началась сильная аллергия и он постоянно вытирал глаза. Но его еле сдерживаемая улыбка, говорила о другом.
— Проходите. — Он указал он на свободные места перед своим столом. — Ну как?
— Василий Михайлович! Это возмути… — начала громко и с выражением моя подруга. Но после такого яркого вступления и сильного вдоха, перед своим рассказом, Поколодин не выдержал и рассмеялся в голос, вытирая глаза платочком, сразу же прервав ее .
Жанна замолчала. Я поняла, что его красные глаза вовсе не от какой-то болезни, а от истеричного смеха, ради которого он отправил нас к Кашапову. Кабинеты их были через стенку, поэтому он прекрасно слышал крики Жанны.
Хотя можно было сказать, что это болезнь, причем неизлечимая и на всю голову. Издеваться над двумя девушками ради собственного веселья было мерзко и как минимум некрасиво. Но, похоже, это его не волновало, так как он не мог остановиться и успокоиться, несмотря на нашу невозмутимость и нарастающую внутреннюю обиду.