— Это другое дело, — подхватывает Федор Игнатьевич. — Это другой
разговор! А можно еще чайку? А то мне сейчас в райцентр ехать,
вернусь только к вечеру.
— Конечно, Федор Игнатьевич.
Катя заботливо наливает в его чашку крепкую заварку и разбавляет
ее кипятком.
— Спасибо, Катюша! — кивает председатель.
— Может быть, предложить охотникам помочь совхозу? — спрашивает
Катя.
— А это мысль! — загорается Федор Игнатьевич. — Хотя… люди из
Ленинграда едут, отдыхать. Захотят ли они в поле копаться?
— Я поговорю с ними, — предлагаю я.
— Поговори, Андрей Иванович! Дело-то важное! Можно сказать —
государственное.
Я отношу в свою машину рюкзак и ружье. Мимоходом провожу пальцем
по влажному брезентовому тенту кузова.
Неказистый, но очень проходимый “ЛуАЗ” мне выделило охотничье
общество после того, как я согласился остаться в Черемуховке на
постоянную работу и взять себе сразу два участка. На колесах куда
проще организовывать работу.
Я открываю вольер и свищу собакам:
— Серко, Бойкий, на выход!
Псы весело выскакивают на волю, едва не сбив меня с ног и
носятся по двору, радуясь свободе. Я даю им немного побегать, а
потом распахиваю дверцу “ЛуАЗа”.
— Сюда!
Собаки дружно запрыгивают в машину и укладываются, высунув
длинные языки. Они тоже рады предстоящей охоте.
Я прощаюсь с Воронцовым и Федором Игнатьевичем. Они вместе
отправляются в сельсовет. Я с улыбкой смотрю им вслед.
Невысокий, коренастый председатель и нескладный, худой учитель.
Федор Игнатьевич шагает неторопливо и основательно — он все делет
так. А Воронцов двигается порывисто, размахивает руками и что-то
рассказывает председателю.
Ну, в самом деле — Дон Кихот и Санчо Панса!
— Подвезти тебя в медпункт? — спрашиваю я Катю.
— Не надо, Андрюша, — улыбается она. — Я так добегу.
Катя кладет мне руки на плечи, приподнимается на цыпочки и
целует.
— До встречи в воскресенье!
— До встречи!
*****
Через час я въезжаю на территорию базы и удивленно хмурюсь.
Рядом с баней горит костер. Над огнем на неумело вырезанных
рогатках висит закопченный чайник, над которым поднимается пар.
Такой же черный котелок стоит в стороне.
Возле костра сидят вчерашние туристы. Их рюкзаки свалены под
навесом, где я обычно ставлю машину.
Я глушу двигатель, вылезаю из машины. Псы выпрыгивают следом за
мной и сразу бегут вдоль берега к костру — знакомиться с новыми
людьми.