Официальный протокол — это неприятности с правлением
охотобщества. К тому же, Тимофеев с радостью отправит копии
протоколов по месту работы дебоширов.
— Ну, чего вы ждете?
Мужики принимаются собирать по поляне пыжи и стекла.
— А мы? — спрашивает Болотников.
— А вы пойдете с нами. Берите ружья и рюкзак с патронами.
Проверим результаты вашей стрельбы.
— Куда идти-то? К базе?
Я качаю головой.
— Вокруг озера, до дороги. Так будет ближе. Надо проверить, как
там туристы. А ты, Болотников, посмотришь в глаза людям, в сторону
которых стрелял. Тебе полезно будет.
— Там же речка, — угрюмо бурчит один. — И моста нет.
— Вброд перейдешь, — бросаю я. — Шагайте!
Песенку мы переходим по камням — в том самом месте, откуда
начинается тропинка, которая ведет к землянке Тихона. Этим летом
землянку плотно обжили археологи из Ладоги — они нашли на поляне
остатки древнего жилья и затеяли настоящие раскопки. Археологи
уехали только две недели назад — повезли свои находки в
Ленинград.
Мы огибаем дальний заболоченный конец озера. Утки здесь много —
из тростника то и дело взлетают крупные кряквы.
Светает.
Со стороны основной базы доносятся первые выстрелы — охотники
уже вышли в озеро на лодках и открыли сезон.
“Ночные стрелки” шагают впереди меня, тоскливо оглядываясь на
выстрелы. Им теперь придется надолго попрощаться с охотой.
А то и навсегда — из общества охотников их исключат, этого я
добьюсь. И в другое общество вряд ли примут.
Наконец, мы выбираемся из леса на песчаную проселочную дорогу.
Впереди, над верхушками деревьев поднимается жидкий дымок.
— Похоже, туристы уже проснулись, — говорит Павел.
— Конечно, — киваю я. — Попробуй-ка, поспи, когда вокруг
стреляют.
Выстрелы теперь доносятся с разных концов озера. Над нашими
головами то и дело пролетают утки — парами и поодиночке. Они
отрывисто и возмущенно крякают.
Туристы стоят лагерем у самой воды, на покатой травянистой
поляне. Место живописное, но неудобное — в дождь вода с дороги
обязательно зальет поляну и палатки. Хорошо, что сегодня ночью было
ясно.
Девушки рядком сидят на длинном бревне, которое прибило к берегу
водой. Конец бревна погрызен — дерево свалили бобры, оно упало в
воду и долго плавало, пока кто-то не вытащил его и не приспособил
для сидения.
В стороне лежит на траве наполовину сдутая резиновая лодка.