– Первая пара – Пауль Фоксли и Лекса Найден, – объявила она. –
Подойдите, чтобы получить подвески участников.
Из толпы в сторону преподавателей двинулись двое некромантов из
моей группы, а именно староста и та конопатая девчонка, которая
получила неуд от магистра Йоло. На ученические браслеты каждого
повесили по круглому шарику. Обратно они шли вместе, о чем-то
переговариваясь, а магистр Врана вытянула из ледяной чаши следующий
снежок.
Не могу сказать, что церемония была захватывающей, поскольку
имена учеников и их таланты были мне не знакомы. Я могла лишь по
цвету мантии понять, каким видом магии они владеют. Комбинации были
самые разные.
Иногда по залу раздавались восторженные ахи, но я не понимала,
почему. Серхат пытался объяснять мне, однако из-за общего гула,
царящего в зале, я слышала его через раз, и вскоре он забросил эту
затею.
Студентам вторых и третьих курсов предстояло соревноваться между
собой, в то время как четвертому конкуренцию создавали будущие
выпускники. Многие пары оказывались смешанными, поэтому в глубине
души я надеялась, что мне достанется опытный третьекурсник или
третьекурсница.
Даже не знаю, кого бы я скорее хотела увидеть в качестве своего
партнёра парня или девушку. Поскольку как от одного, так и от
другого могли возникнуть проблемы.
Например, парень мог воспылать ко мне страстной любовью и начать
ухаживать. Не зря же Изар называл меня красоткой. Я действительно
была весьма привлекательной девушкой, хотя некоторые ухажеры
пропадали из поля зрения, как только узнавали, что я управляю
магией смерти. Но в Боевой академии магии это ни для кого не было
сюрпризом, а всё из-за цвета моей формы.
Девушка могла начать закатывать истерики из-за частых
тренировок, на которых я собиралась настаивать. Или, если она
окажется из придерживающейся консервативных взглядов семьи, могла
не желать со мной общаться из-за того, что я некромантка. Хотя мог
это сделать и парень, но я больше верила в мужское благоразумие,
чем в женское.
Мое имя всё никак не называли, и я уже начинала нервничать.
Неизвестность выбивала из колеи: заставляла надеяться на лучшее и
верить в худший исход одновременно. Серхат тоже пока не знал имени
своего союзника, но выглядел спокойным. По крайней мере, по нему
нельзя было сказать, что он волнуется.