Ичиро
пытался меня еще отговорить, но я его уже не слушал.
— Ты даже
еще не обедал! — напоследок крикнул он мне.
— По пути
что-нибудь перекушу.
Но по пути
ничего не попалось, да я и особо не смотрел — хотелось взглянуть
поскорее на ресторан живьем.
Я свернул с оживленной трассы, и
асфальт стал заметно неровным. Машина, трясясь на ухабах, заехала в
район Намиэ-Ичигао. Место было «живописным».
— Настоящие декорации для фильма
ужасов, — буркнул я, оглядываясь.
День был пасмурный, небо затянуто
тяжелыми, серыми облаками, которые отражались в пустых оконных
проемах заброшенных зданий. Вокруг царила зловещая тишина,
нарушаемая только скрипом старых ветвей, треснувших от времени.
Ржавые ограды, провалившиеся крыши, поросшие травой тротуары — все
это словно говорило о том, что район когда-то был полон жизни, но
теперь его сердце замерло. Деревья, растущие посреди развалин,
казались когтистыми чудовищами, тянущими к небу свои скелетные
ветви.
Вдоль дороги лежали разбросанные
строительные материалы. Видимо стройку «Феникс» все же планировал,
даже привез многое. Но что-то его остановило.
Я остановил машину и, выключив
двигатель, почувствовал, как по спине пробежал холодок. Не самое
хорошее место. Ичиро был прав, тут место для ресторана совсем не
годное. Кстати, а вот и сам ресторан. Он возвышался среди
заброшенных домов и пустых улиц, словно мираж. Я присвистнул. Это
было здание, словно застывшее во времени, контрастирующее с
разрухой, и его красота не потускнела от времени. Огромные окна,
выходящие на улицу, были украшены витиеватыми узорами из кованого
железа, а стены, выложенные светлым камнем, отражали свет, делая
ресторан похожим на драгоценность, случайно оказавшуюся в этом
мрачном месте.
— И они хотят его продать за такую
цену? — вслух произнес я, подходя ближе. — Да тут одних кованных
решеток миллионов на десять иен.
Двери, выполненные из красного дерева
с позолоченными ручками, были закрыты, но даже через стекло можно
было разглядеть роскошный интерьер. Красивая, резная мебель,
уставленная в идеальном порядке, изысканные светильники, бросающие
мягкий свет на светлые стены, застекленная витрина с аккуратно
выложенными бокалами — все это свидетельствовало о том, что «Слон»
был не просто рестораном, а произведением искусства.