— Прия! — я повернула голову, чтобы увидеть сиделку, которая
стояла позади. — Отвези меня в карету!
— Прости, дорогая, у меня дети, — вырвала она из моих рук
сумочку, в которой лежали документы на поместье.
— Что ты делаешь? — от страха затряслись пальцы. Я смотрела в ее
глаза и видела в них равнодушный холод.
— У меня нет выбора. Шаэла не даст жизни моим дочерям, если…
Она прижала сумку к груди и прошептала:
— Прости… и прощай, Амели.
Я не успела толком ничего понять, как она изо всех сил толкнула
коляску вперед!
Дыхание сперло, от ощущения невесомости пробило диким страхом. Я
разжала руки и вылетела из кресла. Ударилась о воду так сильно, что
потемнело в глазах и зазвенело в ушах. «Вот и конец», —
промелькнула здравая мысль до того, как вода проникла в нос.
Течение подхватило меня и понесло по реке, затягивая под воду.
Не знаю, каким чудом, но я начала усиленно барахтаться,
периодически всплывая и хватая ртом воздух. Меня перемалывало в
жерновах сильного течения, но я все равно всплывала и боролась за
жизнь, от которой еще сегодня хотела избавиться. Наглоталась воды
так, что заболел живот. Проклятые ноги тянули на дно, я пыталась
кричать, но слова застряли в горле. Я почти выбилась из сил, когда
меня оттеснило в заводь на мелководье. Нащупав руками каменистое
дно, выползла на берег и закашлялась. Перевернулась на спину и
посмотрела в стремительно темнеющее небо. На синем полотне зажглась
первая звездочка и меня обдало холодным горным ветром, от чего я
задрожала и застучала зубами. Зря боролась за жизнь в реке. Лучше
бы утонула, чем лежать и гнить посреди бескрайнего леса!
— Помогите… Харон, — прохрипела и закрыла глаза, погружаясь в
темноту сознания, в котором всплыл образ мужа. Он обворожительно
улыбался и протягивал мне руку. Такой красивый и горячо любимый!
Вся моя жизнь — только он. Я потянулась к нему, но образ рассеялся.
Снова пустота и боль. — Даже не попрощался…
Я слышала собственное дыхание и мечтала, чтобы оно скорее
оборвалось. Почему мое растоптанное сердце до сих пор бьется в
груди? Это не справедливо! Но на помощь мне пришло забвение. Я
провалилась в него, околев от холода, в надежде, что больше не
проснусь. Может, меня сожрут дикие звери и дело с концом?
— Эй! Ты жива? Деточка! — скрипучий мужской голос вырвал меня из
сонного плена, но я не спешила открывать глаза. Показалось,
наверное. Сколько я уже тут лежу? Места дикие. Никто бы не стал
ходить по скалистому берегу. — Эй! — ткнули в плечо и я невольно
шикнула. — Живая! Вставай!