имущество клана уничтожено.
– Уничтожь шифр и
сожги следы… если не сможешь, тащи его сюда, – успел услышать я
куда более тихий голос из средства связи.
Восстановление
структуры…
Ресурсы не
найдены!
***
Впервые после получения мной
смертельных ранений передо мной начали мелькать картины из моего
прошлого. Почему-то в обратном порядке.
Вот мой отряд увозит побеждённого
британского шпиона, а мне приказали остаться на месте боя, где на
меня и напал агрессивный подросток.
Потом возник ход боя, где иностранный
маг скалится, схватив меня за лицо своей рукой:
– *Цензура*, твоя душа станет силой
для меня! – говорит он.
Я же не способен на эмоции, а потому
просто активирую взрывчатку на своей правой руке, которой
«безвольно пытался отбиться».
Я проделывал это сотни раз, будучи
просто ограниченно бессмертным, эта тактика была единственно верной
против множества магов. Ведь они способны защититься практически от
любого дальнобойного оружия при помощи артефактов или стихийных
полей.
Следом передо мной возникли
воспоминание о совещании о слабостях и сильных сторонах
противника:
– Вильям Соулкаст – опасный маг, что
скрывался под личиной торговца по имени Касим Али. Некромант, он в
курсе, что не сумеет покинуть страну по официальным маршрутам,
поэтому кланы получили полную свободу в его нахождении. Нам
«повезло», британец выбрал нашу зону, – с некоторым сомнением
произнёс куратор нашего отряда.
– Не он первый, не он последний. Ведь
с территории «Грачей» никто не улетает, – усмехнулся сидевший молча
до этого момента профессор Штац. – просто умрите на благо клана,
как и обычно.
Мы могли только отсалютовать:
– Во славу Грачёвых служим
Империи!
Да, мозги промывают в нашем клане
просто отлично.
Спустя множество воспоминаний о
десятилетиях однообразной жизни на поле боя, в лаборатории или
тренировочном зале, я вернулся в далёкое время до модификаций тела,
но уже после моей «отбраковки» в ГРАЧ-и.
Кажется, этот период жизни назывался
переходным.
Тогда я пересекался с максимальным
количеством людей.
А вот дальше было неприятно.
Мне семь… нет, пять лет. Я в
лаборатории клана, зафиксирован на кушетке и кричу от страха.
Последний миг, когда я был способен на эмоции.
Следующая сцена, я плачу и реву от
того, что призывной зверь матушки напал на меня и заклевал почти до
смерти.