Хоть какая-то закуска и ресурсы.
Я шёл и жрал всю живность, которая
мне попадалась под руки.
По мере потребления моя одутловатость
превращалась в испарину, а вот мышц не прибавлялось.
Некоторые моллюски хитро закрылись в
панцирях, но вокруг была куча камней. На один положить, булыжником
сверху, вот и вкусняшка.
Я провёл рукой по голове. Там волосы
остались.
Остров тем временем претерпел
изменения: на месте скалы, что возвышалась над гейзером, возникло
озеро.
Часть деревьев повалило.
Камней в округе стало несколько
больше.
– От дионитки ожидалось чего-то
масштабнее, – проворчал я.
Я подошёл к месту сражения с
Хищником.
На берегу нового озера рос мох, а
также кое-где виднелась трава.
И сколько же я был утопленником?
Непонятно.
Я оглянулся по сторонам. Появился
какой-то непонятный гул.
Снова было странно: какой-то уж
слишком сильный отлив. Остров словно поднимается из океана…
– Цунами! Да что не так с моим
везением? – выдохнул я.
Вдалеке били молнии.
На острове я не видел птиц, но что
ещё подозрительнее, несколько очень крупных воронов пытались
улететь с яйцами в когтях.
А где-то вдали появилась волна,
гребень которой возвышался подобно многоэтажке.
Очень широкой многоэтажке.
Я рванул в сторожку.
Снаружи следов Никифора не было, а
вот внутри этот свинтус оставил несколько вскрытых банок тушёнки и
свой рюкзак.
Структура бункера оказалась с
несколькими трещинами, явно возникшими после взрыва дионитки. Хотя,
может быть, что-то ещё случилось.
В любом случае это было хоть какое-то
укрытие.
Я осмотрелся. Вода сюда хлынет, это
без вариантов.
Так что я схватил дырявый резиновый
плот, бросил на стол и начал быстро тратить изоленту и скотч,
превращая в импровизированный купол с воздухом.
Гул превратился в хруст, гром и
скрежет.
Спустя несколько мгновений куски
отделки сторожки дали первую течь.
– Надо было выбирать лёгкие,
прозрачный утопленник не отличается от видимого, – проворчал я,
запоминая места с расположением оставшегося провианта.
В последний миг я ещё схватил для
своего укрытия пачку с печеньем, а на спину водрузил рюкзак
Журавлёва.
Гул оглушал. Но после дионитки это
уже казалось не таким страшным, но всё равно неприятно быть
букашкой.
Вода прибывала.
Я начал сооружать из мебели
баррикаду, на которой медленно поднимался выше.
Мне оставалось только надеяться,
чтобы потолок помог сохранить мне воздух, так что вентиляцию я
решил пока перекрыть, благо для этого было достаточно повернуть
один рычаг.