— Слушай, ты бы лучше не подходил, — начал я. — Не знаю, предупредил ли тебя Иддарион на мой счёт, но…
— Иддарион?! — хохотнул бог. — При чём здесь вообще этот неудачник? Видишь ли, Бен, я представляю интересы совершенно другого бога — Иторона. И он очень хочет с тобой поговорить!
7. Глава 7
— Мне не о чем с ним говорить! — выпалил я.
— Неужели? А я вот считаю по-другому, — бог начал терять терпение. Он явно не привык, чтобы с ним спорили простые смертные. — Идём-ка…
В одно мгновение он оказался рядом со мной и схватил меня за руку. В этот же миг активировались защитные системы моего организма. По коже пробежала волна энергии, и бог резко отдёрнул руку. Кожа на его ладони оказалась сильно обожжена.
— Ах ты, мелкий ублюдок! — взревел он и нанёс мне удар.
От такого меня должно было просто размазать по земле тонким слоем. Однако я лишь пошатнулся, и тут же ударил в ответ. Бога отбросило в сторону, и я с ужасом стал наблюдать за тем, как его лицо и руки сначала начали дымиться, а потом и вовсе пошли трещинами.
Он кричал и корчился на земле, тщетно пытаясь регенерировать. Однако мне уже было ясно, что он умрёт. Так и случилось — бога, в конце концов, целиком охватило яркое пламя, и он стал обращаться в пепел буквально на моих глазах.
Я не успел в полной мере осознать случившееся, когда в центре, ещё не до конца разрушившегося тела бога, вспыхнул яркий синий огонь. Громыхнул взрыв. Волны энергии разошлись во все стороны, сметая всё на своём пути.
Здания сдувало, словно они были из бумаги. Местных жителей и вторгнувшихся сюда воинов просто мгновенно расщепляло на атомы. Меня всё-таки сбило с ног, и я на какое-то время потерял сознание.
Это было удивительное чувство. Мне стало так легко, что не хотелось возвращаться в своё измученное и изувеченное тело.
Однако моего мнения никто не спрашивал. Силы, которые сохранили мне жизнь, заставили душу и сознание вновь втиснуться в физическую оболочку.
Боль тут же охватила меня целиком. Было вообще удивительно, что от меня хоть что-то осталось. Я открыл глаза, и увидел, что мои чудовищные раны стремительно заживают. Так что, вскоре от них не осталось и следа.
Я закашлялся, скорее от того, что в нос и рот попал пепел, а потом попытался подняться на ноги. С моих губ сорвался тихий и обречённый стон. Города вокруг меня больше не было. Всё окружающее пространство в радиусе нескольких километров превратилось в безжизненную, серую пустошь.