– Это которую «собачья радость» называют? – ухмыльнулся тот.
– Её самую. Ему она и правда в радость, сегодня он заслужил.
***
Отправив Серого и Мухтара за мороженым, за колбасой и на речку,
я переоделся в гражданское и направился к Пистону.
Квартиру его нашел без труда, хоть и ни разу у него не был.
Адрес его я давно держал у себя в блокноте на всякий случай. И вот
этот случай настал.
Оказалось, что он живет один в относительно новой кирпичной
трехэтажке, хотя я хорошо помню – всё говорил про каких-то женщин в
разговоре.
Несмотря на рабочий день, Пистон оказался дома.
– О, привет, Начальник… – испуганно вытаращился он на меня.
– Привет, предатель, – ухмыльнулся я. – Чего встал в проходе? В
квартиру не приглашаешь.
– Да, конечно, заходи, Начальник, – Пистон попятился в прихожей,
впуская меня внутрь.
Я вошел, хотел поначалу даже не разуваться, ведь ожидал увидеть
в квартире что-то вроде бичевника, ну или, по крайней мере, срач
знатный, как у среднестатистических алкашиков. Но, оглядевшись, с
удивлением обнаружил, что линолеум чист. Обои простенькие, но
временем не покороблены, тараканами и мухами не загажены. Потолок
сверкает белизной известки. На потолке плафоны и пластмассовая
люстра в комнате, а не голые лампочки, свисающие на заскорузлых
проводах, как я ожидал увидеть. В общем, обычная однушка со
старенькой, но приличной мебелью и даже с цветным телеком,
транзисторным приемником и холодильником «Бирюса». Последний
показался мне и вовсе новым.
Раз такое дело, я разулся и только тогда прошел в комнату. На
комоде телевизор «Рубин» – этак по-советски накрыт плетеной
паутинкой из белых, как иней ниток.
У стены диван, застеленный пледом в распространенную рутинную
клетку, на окне – мясистый фикус, на стене цокают ходики с
маятником. Ну никак не подумаешь, что здесь проживает алкаш. Или
хотя бы вообще мужик. Скорее, женщина. А еще скорее – бабушка. Не
хватало еще жирного рыжего кота на диване и чая с малиновым
вареньем.
– Не понял, Пистоша, – я удивленно озирался. – Это твоя
хата?
– Моя, Начальник, моя, – гордо кивал тот.
Увидев, что бить и ругать я его вроде не собираюсь, он немного
расправил крылышки, которых у него раньше и не замечалось.
– И за какие-такие заслуги, – вызнавал я, не тратя времени на
реверансы, – тебе отдельная хата досталась? Ты нигде не работаешь,
пьешь… И еще вопрос – живешь ты на какие барыши?