- О, - я на мгновение смутилась. - Прошу меня простить. Я воспитывалась вдалеке от больших городов и от моря.
- И где же?
- В монастыре.
- В мужском? - вырвалось у него, а в ответ на мой недоуменный взгляд он только вздохнул. - Простите, глупая шутка. Я провожу вас во дворец. Здесь не опасно, но лучше не рисковать.
- Будьте так любезны, - согласилась я с улыбкой.
4. 4. Граф Волорье
А ведь я дала обещание, что если встречусь с ним снова - непременно дам нам шанс. И теперь, глядя на него, понимала: тут не шансом пахнет. Тут я уже готова влюбиться. Сколько раз, засыпая, я представляла себя в его объятьях? Слишком много! Реальность оказалась даже лучше воспоминаний. Красивый, благородный, с подходящим титулом. Я ведь прекрасно знаю, что мне предстоит выйти замуж и родить сына - наследника титула. Об этом было совершенно ясно сказано в письме, полученном моими родителями два года назад.
В Ранолевсе девушка становится совершеннолетней в шестнадцать. Мне же почти девятнадцать - едва ли не старая дева. Как родителям удалось меня отстоять - не знаю, но я им очень благодарна за все, хотя последние годы дались мне очень тяжело. Танцы, боевые искусства, изучение истории родов, титулы, флаги, гербы... Муть полная.
Про Волорье мне тоже известно немало - господин граф мне практически родственник. Я знаю о нем куда больше, чем он может предположить. Зовут его Арман, он старший сын сестры графа Ральфа Волорье, казненного по ложному обвинению в государственной измене. Его мать - Глен Форьест, у Армана трое братьев и младшая сестра, он вырос в Белом Замке. Я могу даже посчитать, сколько ему лет... Двадцать восемь или двадцать девять, кажется. А он обо мне не знает ничего... даже где я росла, не знает.
- Герцогиня, вы говорили, что росли в монастыре, - неожиданно заговорил со мной Арман. - Но в каком? Почему вы прибыли морем и в сопровождении, простите, туземца? Давно ли у нас на Ильенских Островах стали строить монастыри?
Я замялась. Разумеется, у меня была легенда, но именно ему мне врать не хотелось.
- Молчите... Вам следовало подготовиться более тщательно!
- Простите, - я опустила голову. - Вы правы... но я так надеялась на благосклонность его величества и его помощь! Вы ведь понимаете, что я сирота. Мои родители погибли в восстании, но они умерли за Вазилевса. Мне не было и двух лет, как я осталась одна на целом свете... Что я могу вам сказать относительно моего прошлого?