– Полгода, – скептически хмыкнула та. – Большой срок, да.
– Возможно, даже огромный. Возможно, его даже хватит…
– Для чего? – поняв, что продолжать тот не планирует, Селль
резко подалась вперед в своем кресле. – Для чего хватит, а? Темный,
не хочешь рассказать, зачем ты вообще притащил свою высокородную
задницу в столицу? Да еще с таким риском? Что случилось на
Сольной?
– Расскажу, – тот явно оценил ее внезапную осведомленность. –
Возможно. Но уж точно не сейчас.
– Почему? – продолжала напирать Селль.
– Рыжая, ты в себе? Уверена, что нужно это обсуждать, когда в
твоей кухне сидит едва не сорвавшийся свеженький темный, варганит
ужин его мать и ждут в гости его папашу?
– А про папашу откуда знаешь? – заинтересовалась Ленро, меняя
тему и не желая признавать, что Арделан прав. – При тебе об этом
вроде не упоминали?
– При мальчишке упоминали. Еще в мастерской. А у него не только
уши есть, но и язык.
– Поэтому ты и не стал прятаться от его матери?
– Конечно. Все равно узнают, но уже не в том ключе, что выгоден
мне. Выйдет совсем даже не лучше.
– Логично, – кивнула она, снова откидываясь на спинку кресла и
возвращаясь к теме. – А что же мы тогда станем обсуждать?
– То, на чем в прошлый раз остановились? – темный тоже поерзал
на столешнице, устраиваясь поудобнее, вытащил из-под задницы
карандаш и походя, даже без привычной своей гримасы определил на
место – в стакан рядом с чернильницей. – Не думаешь, что пришло
время и тебе покаяться мне во всех своих прегрешениях? В ответ на
мою откровенность.
– Зачем?
– За многим. Но прежде всего я хочу знать, насколько тебе можно
доверять. И стоит ли это делать.
– Тогда придется подождать.
– Да? – изогнул тот бровь.
– Да. Пока с этим вопросом не определюсь я. Относительно
тебя.
– А что, еще не определилась?
– Нет. Слишком темная ты лошадка. Причем и в буквальном смысле
тоже.
– Я не лошадка, рыжая, – судя по морде, не похоже было, что тот
сильно обиделся. Скорей уж наоборот – развлекался.
– Ах да, хорек, я помню.
– И даже не хорек, – продолжил Арделан все с той же
усмешкой.
– А кто? – Ленро внезапно стала очень серьезной. – Кто ты
сейчас, темный? Уж точно не князь.
– Считаешь, я мало о себе рассказал? Желаешь выяснить очередные
мои интимные привычки?
– Не желаю. Желаю знать, что ты думаешь вот об этом.
И выложила на стол вечернюю газету, прихваченную у бакалейщика и
спрятанную до этого в карман куртки. – Ну? Есть что сказать?