Они вообще, похоже, находились под
действием каких-то веществ, погрузившись в состояние гипнотического
транса.
Ну, мне же проще.
Чем ближе я подходил, тем явственней
ощущал как сильно в воздухе фонит некротикой.
Плохо. Потому, что на ум приходил
только один вариант – эти придурки решили призвать кого-то из
нежити.
И вариантов, кто бы это мог быть,
здесь было множество. Начиная от безобидного умертвия до древнего
лича. А вот с последним встречаться мне хотелось даже меньше чем с
кем-то из рогатых представителей Инферно.
Ладно, магические руны на
пентаграмме должны подсказать, кого они собрались призывать. Я
взглянул на нее вблизи и…
Нихрена не понял.
Нет, руны были. Вся пентаграмма была
ими исписана. Вот только они были нанесены в абсолютно хаотичном,
бессвязном порядке. Цепочки сакральных смыслов, в которые они
должны были сплетаться были разрознены. И от того в них не было ни
капли магии.
А еще…
Как я сразу этого не заметил?
Обычно, в центре подобных пентаграмм
располагалась жертва, которую планировалось преподнести в качестве
мясной и энергетической закуски для призываемой сущности.
Чаще жертву убивали, прежде чем
поместить в центр сакрального круга. Убивали, при том, чисто из
гуманных соображений.
Тем же, кого хотели подвергнуть
дополнительным пыткам, просто пускали кровь. И тогда призванный
демон или древний дух поглощали плоть и душу еще живого человека,
заставляя его испытывать нечеловеческие муки.
Кровь жертвы должна была растекаться
по алтарю, создавая рисунок пентаграммы.
В центре же этой пентаграммы никакой
жертвы не было. Здесь было небольшое углубление в полу, со
вставленной в него небольшой каменной чашей.
И кровь. Она текла широкими линиями
от лучей пентаграммы к ее центру.
От лучей, на краях которых сидели
замершие в неподвижных позах…
Ах, ты ж!
Я подскочил к одному из фанатиков и
рывком сдёрнул капюшон.
На меня уставились остекленевшие
глаза.
Твою-то мать, Даниэль!
Борясь с нехорошим предчувствием, я
начал один за другим срывать с голов капюшоны, обнажая бледные,
лишенные живого румянца, лица.
Пожилая женщина. Молодой парень лет
двадцати с небольшим. Еще одна женщина, но моложе лет на
десять-пятнадцать. Мужчина лет сорока.
Все они были мертвы.
Обескровленные тела, застывшие и
безжизненные, были рассажены кем-то по периметру пентаграммы.