Качественного, значит… Интересно, кто из этих двоих — Павел или Дятел — понравился бы бабуле больше?
— Вообще мама сказала: ты там уже себе кого-то отрыла. Кого?
Отрыла, да… Как хрюшка трюфель.
— Да так, бабуль. Ничего особенного. И пока это всё несерьёзно.
— Тогда не забывай про предохранение, — сказала бабушка назидательно. — А то от таких несерьёзных дети знаешь как серьёзно получаются?
— Знаю, бабуль. Мне всё-таки уже двадцать пять, а не пять.
— Невелика разница для моих восьмидесяти.
Это точно.
— Где там мама-то?
— Дрыхнет, где же ещё. С утра проснулась, побыла аристократкой — выпила бокал шампанского, съела парочку конфет, — и опять спать. — Бабушка фыркнула и мстительно предложила: — Разбудить?
— Да не надо. Я вечером позвоню, когда она проснётся. И в гости завтра к вам приеду с подарками.
— Гости — это хорошо. Приезжай, настурция. И мальчика своего привози.
Я хотела спросить: «Какого мальчика?» — потом поняла. Но решила состроить из себя… хм, настурцию.
— Конечно привезу. Афоня будет рад поноситься по вашей квартире.
— Хитрованка, — захихикала бабушка. — Я про другого мальчика. Который несерьёзный.
— Будете серьёзить?
— Посмотрим. Может, сразу отбракуем. Я вот когда-то промолчала по поводу Олега, теперь жалею. А вдруг ты бы передумала за него замуж выходить?
— Вряд ли. Скорее, обиделась бы на тебя.
— Поэтому и промолчала, — бабуля вздохнула. — Эх, и почему в двадцать лет нету столько же мозгов, сколько в восемьдесят?
— Посмотри на это с другой стороны. Склероза тоже нету.
— А склероз — это не так уж и плохо, Нюшенька. Знаешь, как интересно жить, когда не помнишь, что и куда положил? Полдня ищешь. Да не будь у меня склерозу, я бы со скуки уже померла.
Я улыбнулась, вспоминая, сколько раз в неделю бабушка теряет свои очки. Это её любимый объект для поисков.
— В общем, договорились. Завтра приеду с Альфонсом.
— Договорились, — согласилась бабушка покладисто. Мама на её месте уже кричала бы: «Никаких собак в квартире!» Собственно, именно так она кричала всё моё детство. — Целую, внучка.
— И я тебя, бабуль.
17. 17
Альфонс сидел на подстилке и лениво грыз косточку. Я наклонилась и погладила его по голове. Конечно, никуда я своё чудовище завтра не повезу, зачем же мучить?
Всю сознательную — впрочем, бессознательную тоже — жизнь я мечтала о собаке. Но мне не разрешали. Точнее, бабушка была не против, а вот мама… Мама категорически запрещала иметь животных в доме, и теперь я понимаю почему.