— Друзья, у меня для вас новость — Миля сегодня заговорил! Я
впервые услышал от него слова. Мы со старейшинами решили выбрать
ему полное имя. Кстати, Тома — полное имя Ликуси — Ликарта
Вицентис. Так вот, старейшины вспомнили три варианта имени, к
которому подошел бы детский вариант Миля: Милет, Миллон, Милфус.
Надо было выбрать и я решил спросить об этом пацана. Я полагал, что
он мне как-нибудь это обозначит эмоцией, как это раньше
происходило, а он просто назвал имя «Милет». А когда я переспросил,
что он выбирает именно это имя, он ответил «Да». Вот так!
И еще, пока не забыл. Тома, ты говорила, что похоронила многих
девочек за свою жизнь в горах. Скажи, ты их хоронила в разных
местах? Я Ликусю случайно не перепутаю с какой-нибудь другой
девочкой?
— Нет, я когда хоронила ее, на руку ей повязала какой-то амулет.
Его Ринк подарил Ликусе и она его постоянно носила на шее. А когда
ее убивали, амулет сорвали и бросили, а я подобрала. Так что ты по
амулету сможешь найти ее.
— Да, это хороший маячок, — согласился я.
После этого меня долго расспрашивали о встрече со старейшинами.
В этот вечер мы засиделись допоздна, так как на завтра я собирался
отправиться в горы и вернуться должен был месяца через четыре, а
может и через полгода. Хоть и говорят, что перед расставанием впрок
не наговоришься, но мы все же попытались.
На следующий день мы снова отправились в горы, но на этот раз
уже с Киррэтом. Как он сам заявил, со всеми коммерческими делами он
вроде бы разобрался и теперь может спокойно не вылазить из гор хоть
полгода. Впереди нас ждала маркировка границы и задачей Киррэта
будет как раз отображение этой границы на карте. Ехали вместе со
мной и три мушкетера, а именно Грут, Енот и Сера.
Прошлый раз, когда я на пару дней поднялся в поселок «кадетского
корпуса», я затащил наверх и собак для проверки их поведения. Дело
в том, что чем дальше эта троица взрослеет, тем больше они меня
поражают своим умом и послушностью. Вот прямо представил себе, как
Енот говорит: «Собака Енот отличается умом и сообразительностью!» В
итоге я начал верить в то, что в горах они не будут делать
глупости, а значит им ничто не угрожает.
Конечно, таскать их по горам было бессмысленно, так как там мне
ничто не могло угрожать. Во всяком случае, в горах не было тех
угроз, от которых мои пёсели могли бы меня защитить, а раз так, то
я не видел особой нужды в том, чтобы их с собой в горы брать. Одной
жрачки для них с собой сколько надо было таскать! Охотиться ведь в
горах я им не мог позволить, иначе они запросто могли забежать в
пылу азарта в опасную зону.