Как я и предполагал, снаружи река была беднее на золото в
десятки раз. Мы за неделю прочесали оба берега на несколько
километров от ущелья и решили возвращаться на более «рыбные» места.
Конечно, когда вода совсем спадет к середине лета, это место можно
будет еще разок пройти, поковырявшись в дне русла и подняв
несколько десятков килограмм желтого металла, но эти золотые во
всех смыслах этого слова дни мы лучше потратим на намного более
богатые угодья — участок русла реки ДО ущелья.
Через два месяца после начала нашей строительной эпопеи вся
предварительная работа была закончена. Теперь оставалось только
перекрыть реку, соорудив надежную плотину на ее пути в трубу. Для
первого шага на берега реки в выбранном для плотины месте подкатили
здоровенные обломки скал, предназначенные для принятия на себя
главного удара речного потока. Причем обломки выбирали специально
такой формы, чтобы они не покатились под напором воды, а намертво
легли на дно русла. А уже за ними сильно замедленную воду можно
было перекрывать камнями поменьше.
И вот с помощью рычагов из бревен, петель из канатов и чьей-то
матери первый продолговатый валун сброшен в реку так, чтобы он
улегся вдоль русла и не делал попыток покувыркаться под напором
воды. Но даже так в реке сформировался здоровенный бурун. За ним
последовал второй, потом третий и так далее. В итоге русло реки
оказалось перегорожено грубым навалом из обломков скал, после
которого вода текла уже безо всякого напора, и тогда уже ниже по
течению в ход пошли валуны поменьше, потом еще меньше. Последние
ряды камней, среди которых самые крупные весили не больше 30-40
килограмм, укладывались вперемешку с пучками волокнистых трав, а
также древесиной и корой, отбитыми в мочало, — в общем, всем тем,
что своей волокнистой массой должно было законопатить щели между
камнями.
Через три дня русло реки было перегорожено каменной плотиной,
вытянувшейся от переднего валуна до задней стенки метров на
двадцать, а высотой на пару метров приподнявшейся над берегами,
заставив воду уйти в построенный для нее желоб, протянувшийся до
самого входа в ущелье. Скоро вода практически полностью перестала
просачиваться сквозь плотину и у меня наконец-то появилась
возможность сходить в трубу на разведку.
Вначале я хотел пойти один в открывшийся проход, но, как
говорится: «ЩАЗ-З-З!» — Так меня и отпустят одного! Фурлет и Киррэт
как почетный эскорт топали у меня за спиной. У всех трех были
фонари и мы активно разглядывали стенки каменной трубы. Не знаю,
как древние маги все это делали, но за столько веков вода и камни,
которые она гнала по этой трубе, стенки сточили не так уж и сильно.
Если оценивать отклонения от окружности в поперечном сечении трубы,
а также волнистые неровности в нижней ее части, что должна была
сильнее всего пострадать, то максимальные углубления имели размеры
не больше 25-30 сантиметров при метровой толщине стенок трубы. То
есть запас прочности у этого материала был просто фантастический.
На ощупь камень был обычным гранитом, но усиленным магией до
невероятной прочности.