- Да уж, не московские, - встречающий махнул рукой. – Ну,
заходите – чего на улице стоять. Сперва попаримся, а потом, за
столом – и за дело. Рад тебя видеть, Егор… Это кто?
- Это со мной. Леха.
- С тобой, так с тобой, ладно.
Глубоко посаженные, под кустистыми бровями, глаза Вадима
Георгиевича сузились, так, что непонятно было, действительно ли он
рад гостям или задумал что-то нехорошее. Мазнул, мазнул взглядом по
кусточкам… Вожников, в баню заходя, обернулся, тоже туда посмотрел
– увидел, как кусточки дернулись. Кто там сидел, интересно?
Снайпер? Взвод автоматчиков? Молодой человек улыбнулся – вот ведь
лезет в голову всякая хрень! Ну, причем тут автоматчики-то?
Быстро раздевшись в просторном – не без изыска, но и без
излишеств – предбаннике, гости вслед за Вадимом Георгиевичем
подались в дышащую травяным жаром парилку, где на полке орудовал
веником другой «авторитетный» человек, лет на десять старше первого
– тощий, низенький, с лысой, обрамленной венчиком седых волос,
головой.
- Эк вы тут, Федор Кузьмич, наподдавали!
- Ни-чо! – бодренько откликнулся «авторитет». – А ну, молодежь,
давайте на полок. Что головы пригнули? Жарко?
- Да в самый раз, – ответил Егор.
Зашипела, испаряясь жаром, брошенная на камни вода. Мельницами
замахали веники, распространяя вокруг духовитый березовый запах,
унесся, осел на бархатно-черных от копоти стенах пар.
- Еще и дубовые веники есть, - похвастался Федор Кузьмич. – И
эвкалиптовые. А ну-ка, Егор, поддай-ка парку!
Егор и рад стараться – наподдавал так, что все из парной
выскочили, он один и остался, с остервенением охаживая себя веником
по плечам… Потом выскочил и по снегу – в прорубь! Ах, вот это
дело!
Долго, правда, не купался – скоренько забежал обратно.
Вадим Георгиевич, в парную заходя, обернулся:
- Ну, что? Еще заход, а?
- Не, я тут посижу, отдышусь немного, - помотал головой
Егор.
- Отдышись, отдышись. Пиво, вон, пей или квас.
- Спасибо.
Молодой человек дождался, когда все скрылись в парной и, взяв
прихваченную с собой бутылку, вылил на себя заряженную воду.
Мельком глянув в висевшее на стене зеркало, машинально почесал
родинку на левом плече – небольшую, в виде трилистника – и,
перекрестившись, снова побежал к проруби. Так, с разбега, и
бросился, не обращая внимания на зависшую над головой
зеленовато-свинцовую тучу. И откуда она взялась-то? Вроде только
что ясно было… и вдруг – на тебе, гром! Случается, конечно, гроза и
в марте, – но очень и очень редко.