Путники уже начали присматривать удобное для остановки место под
какой-нибудь раскидистой елью, как вдруг задул верховой ветер,
раскачал вершины деревьев, погнал по небу облака – вот уже и
появились лазурные разрывы, и – пока только на миг – проглянуло
солнышко.
- А, кажись, пронесет! – Иван Борисович с довольной улыбкой
перекрестился. – Слава те, Господи!
И в самом деле, окружающая обстановка начинала потихоньку
радовать – ветер разогнал тучи, заголубело небо, засверкало над
лесом солнце. Можно было спокойно продолжать путь.
Поразмыслив, беглецы решили выйти к реке с другой стороны, за
излучиной, таким образом, срезав, по прикидкам Егора, километра
три, а то и больше. Сговорились, ухмыльнулись друг другу –
пошли.
Лес стал редеть, и лыжи заскользили куда веселее. Вскоре
четверка оказалась на большой поляне, в конце которой чернел
частокол. Деревня!
- Обойдем? – опасливо обернулся Чугреев.
Иван Тугой Лук хмыкнул:
- Думаю, там нет никого. Ни дымов не видать, ни людей, даже
собак не слышно. Да и местные-то охотники нас давно бы
заметили.
- Да уж, это точно. Брошенная деревенька-то, - согласился
Данило. – Зайдем – чего кривулями плутать зря? Может, соль там
сыщем или… если вдруг снова непогодь – заночуем.
- Инда так и поступим. - Иван Борисович махнул рукой: – Пошли,
парни.
Валялись в снегу сорванные с петель ворота, и, как только
лыжники миновали их, явственно запахло гарью. Пять засыпанных
снегом по крыши изб – большая деревня! – амбары… ага, вот они и
горели-то! Пепелище!
Направляясь следом за Борисовичами к самой большой избе,
Вожников вдруг зацепился лыжей о какое-то бревно.
Наклонился…
- Господи!
Не бревно это было, а труп! Труп пронзенного стрелой
мужчины.
Боже! Боже! Опять эти стрелы, армяки, копья…
- Дня три назад убили, - со знанием дела определил Антип.
- А вон еще мертвяк, - Данило Борисович указал на крыльцо, на
ступеньках которого тоже валялся припорошенный снегом труп, только
этот не был поражен стрелою. Несчастного просто зарезали… Нет!!!
Зарубили мечом… или секирой.
- Мечом, - снова пояснил Чугреев. – Вона, удар то чрез ребро
прямо в сердце. Хорошо били, умело. А вот того, глянь, Егорша –
секирою.
Молодой человек обернулся… и его чуть не вырвало от одного вида
разрубленной надвое головы!
Господи… значит, все так и есть… Уж точно – средневековье!