Уже на реке, осмысливая увиденное и услышанное, молодой человек
принялся вычислять более привычную дату – хоть как-то призвать
мозги к порядку. Да и отвлечься… Безжалостно зарубленный ребенок,
мертвые на кольях… Жуть!
Итак… раз год начинался в марте – по крестьянскому календарю, не
по церковному, значит, нужно отнять от числа сотворения мира пять
тысяч пятьсот восемь лет… или – в случае с мартовским годом – пять
тысяч пятьсот семь. Ну да – год новый как раз только что начался, а
старый – наш – с января… Значит, значит – сейчас у них на дворе
тысяча четыреста девятый год! 1409-й! Апрель, если точнее.
Ну да, ну да – то-то Борисычи все Едигея вспоминали… И кто у нас
сейчас правит? В Москве… нет, не Дмитрий Донской, тот уже умер… Ага
– сын его, Василий Дмитриевич…у которого с Борисовичами какие-то
разборки. Значит, Борисычи тоже какие-нибудь князья, а не простые
бояре.
Господи-и-и-и… Пятнадцатый век! Самое его начало. Да разве может
такое быть? Сложно представить, а ведь есть – вот оно! Вот она,
баня, попарился, блин… Вот они – прорубь и зелье – водица
заговоренная Левонтихи-бабки. Ой, а может, не зря все же колдуний
казнили, как вот эту волхвицу? Точно, бабка подсуропила, зельем
своим… точнее, уж тогда не бабка, а он сам, Егор Вожников, виновник
всех своих бед. Он же хотел снадобье, хотел всякую пакость
предвидеть – вот и предвидел теперь. Только не у себя, а…
Черт побери! Левонтиха-то честно про грозу предупреждала, мол,
не нужно в грозу-то, нельзя! Егор тогда не внял – какая, блин, в
марте гроза-то? А ведь была гроза! И молния – вот теперь-то он
вспомнил – блеснула! Может, от этого и случилось все? А как же… как
же теперь назад? Опять в прорубь нырять? А снадобье, воду
волшебную? Ее-то откуда взять, с собой-то не прихватил ничего –
занырнул в чужой мир голым! В буквальном смысле слова занырнул.
Нет, вот теперь, хоть и не хочется верить, однако же все
логично, все на своих местах – и беглецы, и странные люди в лесу,
луки, стрелы и прочее. Теперь ясно, куда железная дорога делась, да
мост, да сотовой связи вышки – не построили еще, не успели, через
пятьсот с чем-то лет только выстроят.
И что теперь? Одна тысяча четыреста девятый год… Чего делать-то?
Одному не выжить, это вообще-то любому человеку, вовсе не
обязательно реконструктору, ясно было б. Значит, надо добраться…
ну, хотя бы до Белоозера, а уж там поглядим… Антип, кстати, пару
раз недвусмысленно намекал, звал даже в ватагу. В банду? Идти? А
куда же еще-то! Кому он, Егор, тут нужен? Или – с Борисовичами…
так, те, похоже, в нем нуждаться не будут.