- Да кто б спорил, Федор? Кто тебя этак в глаз-то приложил?
- Да так, - скривился парень. – Бывало и хуже. В прошлом месяце
на конюшне выпороли, едва кожу всю не стянули, думали, я крынку с
медом украл – а я ее, крынку-то, и в глаза не видел. Вот тогда было
больно, а сейчас… синяк – тьфу.
- Да-а, - прищурившись, Вожников снова плеснул квасу, да, выпив
полкружки, отдал остатки Федьке.
- Благодарствую.
- Слышь, Федя, а Игнат – он все же кто?
- Игнате – хозяин.
- Ты еще «боярин» скажи.
- Не боярин, врать не буду. Своеземец, земелька есть, стадо в
сорок коров, да лошади, да свиньи, да всякая птичья мелочь…
- Понятно – типа фермер, значит. Или, как в простонародье
говорили – кулак. А ты у него в работниках… в холопях… - Егор с
усмешкой подмигнул собеседнику и опять потянулся. – Ла-а-адно,
больше пытать не стану. Пора! Ты, Федор, загляни вечерком, после
ужина – поболтаем, ага?
- Ага, - юный собеседник кивнул и, почему-то вздрогнув, понизил
голос: – Добрый ты человек, господине. Приду.
Ужин прошел весело, в беседе. Пока гости уминали ушицу да пироги
с кашами, какой-то седобородый дед нараспев читал былины про Илью
Муромца и всех прочих. Потом, когда уже пошли орехи да всякие
сладкие заедки под медовуху, подсел к столу непонятный тип лет
сорока; все, как и положено - при бороде, в посконной рубахе с
кушаком, с вышивкой, в кожаных постолах. Подсел, завел разговор,
все выспрашивал про разные города – про Ярославль, Владимир,
Устюжну… Борисычи отвечали односложно, Антип вообще в разговор не
лез, да и Егор отмалчивался – а чего говорить-то, коли в Устюжне
никогда не был, а в Ярославле с Владимиром хоть и бывал, но так,
проездом. Вот и молчал, да иногда о своем думал – все ж лезли в
голову разные мысли – не робот, чай, человек, - в пятнадцатый из
двадцать первого века попал, и что – дальше поскакали?
Переживал Егор, уж конечно, и пытался себя занять разговорами,
хоть какой-то беседой – поговоришь с кем-нибудь, все не так грустно
покажется. Ла-адно, и в пятнадцатом веке люди живут… жили… и
колдунью разыщем и… может быть, чем черт не шутит?
Хозяин, своеземец Игнат, надо отдать ему должное, все ж управлял
застольем: хмельное подливали вовремя, да и тосты произносились
часто.
Борисычи с Антипом – видно было – захмелели, а вот у Егора тот,
легкий квасной, хмель давно прошел, выветрился, а новый не брал,
потому как закуски было в избытке, а вот выпить, считай, что и
нечего – медовуха, чай, не водка, не виски, не кальвадос.