Что она сделает со мной, если узнает, что я разумен?
Убьёт меня?
Нет.
Она препарирует меня словно интересную мышку. Она может стереть
или попытаться выпотрошить твой разум. Она может захватить и
поместить твою душу в банку. Это же Дьявол во плоти, что ещё он
может сделать с нами?
Второй голосок, тихий, осторожный, отвечающий за мой инстинкт
выживания, прошептал:
Глупое сильное животное будут охранять меньше, если оно будет
животным, а не умным хоть и слабым разумным.
- Он был заклеймен? - Ещё один глупый вопрос. Обернись, ты
рогатое животное и посмотри или твоё великое величество не хочет
посмотреть на мою задницу и спину.
- Нет, он не был отмечен, вы желаете, чтобы я провела данную
процедуру?
- Нет, - она снова отвернулась.
Ещё один вздох облегчения вырвался из меня. Если то, что меня
заклеймят я ещё мог бы пережить, но мне не хотелось проходить через
эту процедуру.
- Последний вопрос, - мы остановились, около широких высоких
ворот, возле них стояла два тяжело бронированных охранника, с
копьями, всё в тех же синих цветах. - Он проявлял признаки
агрессивного и бешенного поведения?
- Ну… не совсем, - она начала неуверенно, поглядывая за мной, -
Мы впервые заметили его, возле леса проклятых, когда он ровно шёл
по дороге. Обычно, люди, как правило, убегают, если видят, как
что-то приближается к ним. Но он, наоборот, подошёл к нам и не
проявил ни капли агрессии. Даже когда был помещён в клетку, он ни
разу не боролся и не попытался вырваться. В отличии от других людей
он просто сидел и не дёргался. Так же… Он ни разу никого не укусил
или даже попытался это сделать за всё время поездки. Хотя люди
довольно часто это делают, когда им некомфортно. Я даже осмелилась
снять с него намордник, не боясь того, что он набросится.
У меня в голове всплыл образ того, как я укусил кого-то, после
чего меня очень сильно избили палками и сдавили этими непонятными
магическими способностями.
Полученный урон не стоил бы мимолетной злорадности.
- Я должна сказать, он самый послушный человек, с которым я
когда-либо работала, - её дыхание прервалось на последнем слове,
весь этот долгий монолог она произнесла за несколько секунд,
тараторя.