— Если ты молчишь, значит дела куда хуже, чем я думал, —
заключил старик Вей. Он с меланхолией в голосе продолжил: — Когда в
прошлом дьявольские шакалы пришли к порогу нашей деревни, мы
спрятались в домах, словно мелкие крысы. Нельзя было выйти, нельзя
было даже пискнуть. Воины школы боевых искусств и армия города
Тьнь-Мао, которая в основном состояла из обычных людей, активно
помогала жителям раскинувшихся вокруг города деревням, сёлам и даже
посёлкам…
— Но…— ему было больно вспоминать прошлое. — Но когда
закончилось нашествие чудовищ, наша деревня уже не смогла
оправиться от удара. Больше половины сгинуло в пасти лесных тварей,
ещё часть разбежалась кто-куда, остались лишь отчаянные и те, кому
некуда идти.
— Ты не такой, как мы – простые люди. Даже посмотрев на тебя,
каждый из деревни понимает, что ты не принадлежишь этому миру -
миру коз, миру дерьма и безграничных полей. Поэтому каждый из
ревности пытается столкнуть тебя в бездну. — старик подошёл ко мне,
положил тощую руку на плечо. — Тебе нужно уйти из деревни с первым
караваном…
— Что?! — в шоке воскликнул я. — А как же ты?! — я стряхнул его
руку с плеча и с толикой гнева посмотрел на него. Этот гнев был
направлен на его слова, ведь он хотел, чтобы я его бросил одного в
беде!
— Не нужно гневаться, малыш Кей, — он с улыбкой покачал головой.
— В этом мире, если ты слаб, то тебе придётся либо бежать, либо
стать очень сильным, чтобы решать свою судьбу. Я верю своим старым
сердцем, что ты однажды станешь великим человеком, но сейчас тебе
нужно позаботиться о своей безопасности.
— А как же ты?! — воскликнул я. — Ты единственный человек в этом
мире, который проявил доброту ко мне! Хочешь сказать, что я должен
бросить тебя? — я был в полном шоке от слов старика Вея. Ещё
никогда прежде я не встречал подобных людей. — Мы ведь можем уйти
вместе…
— Ха-ха-ха! — он хрипло засмеялся. — Этот дряхлый старик уже не
сможет отойди далеко от этого дома, в котором он провёл всю свою
жизнь. Это место содержит в себе все воспоминания, всю мою жизнь.
Эта далёкая дремучая деревушка, словно цепи, что оплели моё
тело.
— Тогда я разорву эти цепи и заберу тебя с собой! — воскликнул
я. Почему-то в этот момент я не мог здраво рассуждать и бросался
словами, которые характерны людям небольшого возраста. Трезвость и
рассудительность, которой я обычно хвалился, вмиг рассеялась, когда
старик начал говорить о своей смерти и о том, что мне нужно
уйти.