Хоть с её стороны были непроизвольные намёки,
но у нас близости быть не должно, так как у меня был телефонный
разговор с нашим серым кардиналом четыре месяца назад. Мне нужно
получить разрешение и финансирование инструктора по фехтованию.
После моего запроса в техслужбу семьи буквально через час мне
позвонил не отец или мать, а он. Я даже по началу растерялся, когда
тот пошёл в наступление.
* * *
—
Это что за шутки, Андрей? — без приветствия прозвучал
требовательный голос мужика из экрана компьютера у меня в
кабинете.
Как и на фото, это был хмурый худощавый мужик
ближе к полтиннику, с широкой шеей, тёмными глазами и зачёсанными
назад слегка поседевшими волосами.
—
Доброго здравия, Григорий Юрич. Как… — начал было я, но тот меня
перебил:
—
Что за показная вежливость, бестолочь! Я спросил, что за шутки ты
задумал шутить?! — прорычал он, от чего я нахмурился.
«Неужели он так может разговаривать с сыном
графа?»
—
Я всего лишь попросил инструктора по фехтованию. И какого… —
запнулся я. — …вы так со мной разговариваете?!
Всякая ругань по типу «хрен», «сука» и чего
пожёстче считается непристойной руганью простолюдинов. Так что
приходится себя держать, даже с такими грубиянами.
После моего возмущения серый кардинал
прищурился и придвинулся к экрану, словно меня рассматривая
ближе.
—
Вижу, ты поправился. Да и лицо нормального цвета стало. На
наркомана, вроде, не тянешь. Неужели Альфред не сочинял? —
пробормотал он под конец.
—
Я не наркоман.
—
Молчи лучше, позорник, — буркнул он и, взглянув куда-то на свой
стол, стал перебирать бумаги.
Я
терпеливо ждал и молчал, секунд тридцать он там шарил. Создавалось
ощущение, что он вообще обо мне забыл.
—
Да-да… Вижу, ты не выходил из поместья весь месяц. И твои
наркоманские дружки к тебе вроде не являлись. Ага… —
прокомментировал он, не отрываясь от своих бумаг.
На
следующий день после посещения Сержа я пошёл к охране и по-доброму
попросил, чтобы вчерашнего гостя вычеркнули из журнала. Мужики были
добрые и за хороший десятилетний коньяк без проблем это
сделали.
А
ещё я симку сменил, чтобы всякие ушлёпки мне не писали!
—
Григорий Юрич… Я стал тренироваться и вести здоровый образ жизни.
Никаких больше игр и… всего недостойного, — улыбнувшись, добавил
я.
Мужик продолжал копаться несколько секунд в
бумагах, но остановился и взглянул на меня, приподняв бровь.
Какое-то время он продолжал осмысливать сказанное, а затем,
засмеялся.