«Что?! Княжества?!»
Девушка сразу увидела моё выражение лица и
перестала улыбаться.
—
Давайте я вам принесу обед, и вы спросите у меня всё, что будет
угодно? Я с удовольствием отвечу и всё вам расскажу, что
знаю.
—
Я буду вам очень благодарен, Марико, — выдохнул я и натянул улыбку.
— Вот только пообещайте мне одну вещь.
—
Да, господин?
—
Не рассказывайте никому, что у меня проблемы с памятью! Прошу вас,
— и сделал максимально несчастное лицо.
—
Если только вы пообещаете никогда больше не принимать те наркотики…
— улыбнулась она, но словно поняв, что сказала что-то не то,
добавила: — Ой! Простите господин, я…
Резко соглашаюсь, пока она не передумала
совершать сделку.
—
Клянусь вам, Марико, больше вы этой дряни рядом со мной не увидите,
— сделал я самое серьёзное выражение хлебала.
—
Спасибо, господин! — Девушка засияла, как роза, и поспешно выбежала
из ванной.
Я
же остался сидеть в джакузи со смешанными чувствами. А точнее, эти
чувства определялись только матами богатейшего языка вперемешку с
любимым ломанным английским…
Выйдя из ванной, я увидел, что на царском
столе меня ждёт не менее царский обед. Имелось несколько блюд на
выбор: первое, второе, фрукты, какие-то салаты и закуски. Это меня
изрядно удивило, так как пока я подмывался, – воняло от меня
почему-то отменно – девушка накрыла этот громадный стол буквально
за десять минут.
Горничная поначалу скромно встала справа и
позади меня, и я перевёл на неё недоуменный взгляд. Она тоже
недоумённо поглядела на меня и притупила взгляд в пол.
—
К-хм… Марико… Сядьте, пожалуйста, за стол, — решил я как-то
отреагировать.
—
Господин… но… простолюдины не могут сидеть за одним столом с
аристократами, если они не чиновники соответствующего ранга,
признанные герои или… — скромно тараторила она,
запинаясь.
—
А я, что, аристократ?
—
Ну как же… Да! Потомственный! У вас титул барона! — в её голосе
прошла нотка возмущения моим вопросом.
—
А если аристократ приказывает? — со скепсисом спросил я.
—
Простой люд обязан подчиниться…
—
Вот я и приказываю сесть за стол и отобедать со мной, — хмыкнул я и
улыбнулся.
Для меня всё, что происходит здесь и сейчас,
было каким-то сюрреализмом. Вот только если я валяюсь в дурке с
белой горячкой, то пусть уж в моей горячке будет всё
по-человечески. А то феодальная бредятина какая-то
вокруг…