Прекрасное начало ректорской карьеры ничего не сказать. С порога уже скандал на половину белого света. И как-то не к месту я успела позабыть про прессу, которая буквально жаждала подобной сенсации. Моё настроение резко скатилось до отметки: просто отвратительно. Если ты из могущественной и древней семьи, то обязан держать лицо и не терять хладнокровия, но даже идиоту было понятно, что печать на меня пытались поставить намеренно. Всё же Бриджит представляла из себя угрозу мирового масштаба.
Её способности в области вычислительной математики сбивали всех с толку. Там, где простые студенты могли складывать максимум тысячные последовательности, сестра группировала их и использовала сложные модуляции, которые приводили к тому, что в математике даже профессора ничего не могли ей противопоставить. Её скорость прогрессивного счёта уходила далеко за пределы миллиардов в секунду. Из-за этого феномена её совместимость с боевыми роботами была максимальной, а псионная магия имела скорость в три раза, превышающая световую. Бриджит – гений!
Я также пользовалась модуляцией при счёте математических последовательностей, но моя магия даже рядом не стояла с сестрицей. И всё же мы во много раз превосходили любого профессора, угробившего на это всю свою жизнь. Просто, потому что в наших генах была заложена предрасположенность к этой дисциплине, а также если верить главе семьи, наши предки имели самую что ни на есть настоящую магию. А не то, что давали псионы. Я сама уже не видела, но отец рассказывал, что на одной из встреч видел прабабушку, которая действительно колдовала на голой силе, без использования математики и градации числовых связей.
— Госпожа ректор, вы повели себя недостойно и опозорили нашу академию, — мужчина ворвался ко мне в кабинет даже без стука.
— Пошёл прочь! — пресс-папье, стоявшее на столе и никого не трогающее, было отправлено в полёт и едва не угодило тому в голову. — Как смеете вы врываться без стука и приглашения! Это что не академия, а проходной двор? Или вы совсем разучились понимать правила вежливости и хорошего тона и считаете, что коли преподаёте в самом старинном и престижном учебном заведении космоса, то это позволяет вам переходить все границы дозволенного?
— Это вы ведёте себя самым наглым образом, — тот со всей силы ударил по столешнице, да так, что предметы на ней подпрыгнули. — Это не ваше место. Я должен был стать ректором. Большее ста лет я преподаю и знаю каждого студента. А вы мелкая, наглая, избалованная девица, которую за деньги её папочки все считали гением! Такой мерзавке нет места среди порядочных профессоров. Я голосовал против вашей кандидатуры.