В триста пятом разлили не только шампанское. Постель скомкана, подушки и простыни в сливках. Даже думать не хочу, чем здесь занимались. И это я работаю в месте, где за ночь нужно заплатить приличную сумму. А что тогда делается в обычных дешевеньких отельчиках?
После этого номера я убираю еще два. Один из них находится рядом с тем, в котором в прошлый раз жил Дамир. Когда прохожу мимо него, прислушиваюсь к каждому звуку и шороху. Но в номерах хорошая звукоизоляция и двери добротные, поэтому понять, есть он там или нет — невозможно.
Я протираю прикроватную тумбочку, поправляю постель, почти заканчиваю уборку в номере, когда внутрь входит женщина лет сорока в распахнутом пальто. Окидывает меня холодным взглядом, скидывает верхнюю одежду и идет к туалетному столику.
— Я уже почти закончила, хорошего вам отдыха, — тихо говорю, собирая принадлежности для уборки в тележку. Подхожу к двери, но застываю от приказного тона:
— А ну, стой.
— Вы что-то хотели? — делаю глубокий вдох, чтобы не нагрубить в ответ, и разворачиваюсь к ней.
— Здесь были мои сережки. С бриллиантами. Очень дорогие. Ты трогала их? — смотрит на меня прищуренным взглядом, кивком указывая на туалетный столик. Плохое предчувствие накрывает с головой.
— Эм, нет. На столике была лишь расческа и духи. Это все, — честно отвечаю я.
— Я оставила их здесь. Наверное, мне стоит связаться с администратором и сообщить, что в их отеле работает воровка, — раздраженно и зло произносит она и тянется к телефону.
— Да не брала я ваши серьги, поищите их получше, — возмущённо говорю, в ответ же мне летит отборная брань и обвинения в воровстве.
Прекрасно.
Просто чудесно!
7. Глава 7. Дамир
Роза одевается, не отрывая от меня дразнящего взгляда. Утром ей в командировку, поэтому остаться на ночь в отеле она не может, а я и не настаиваю.
— У тебя все хорошо? — спрашивает, замечая мою отрешенность.
— Да, а что?
— Не знаю, мне показалось, ты сегодня какой-то не такой был. Сначала набросился на меня с порога, словно оголодавший зверь, а потом у меня сложилось ощущение, что дождаться не мог, когда я кончу.
— Все-то ты подмечаешь, — хмыкаю я, застегивая рубашку на груди. Захотелось выйти на балкон и охладиться.
— Я ведь женщина, Дамир, а мы чувствуем все-все, — мило щебечет она и подходит ко мне. Обнимает за шею, лезет ко мне с поцелуями.