Меньше всего я желала видеть ирлинга обнаженным, но была не в силах отвести взгляд и беспомощно наблюдала, как он шагнул на постель и приближается ко мне. Разум отстраненно отмечал разные незначительные мелочи. Что постельное белье насыщенного синего цвета, что ветер колышет занавески шатра, но внутрь его не проникает, что Крон не выглядит торжествующим, а скорее решительным, и в глубине глаз печаль. Свет от костров окрашивал его тело в янтарный цвет, и с крыльями за спиной он выглядел нереально. Как падший ангел.
– Опусти его, здесь тепло, – негромко произнес он, подойдя ко мне, и мои руки опустились, позволив соскользнуть одеялу к моим ногам. Я так и стояла вполоборота к нему, ощущая свое сознание отдельно от тела. Не сопротивлялась, когда он подхватил меня на руки и мягко опустил на кровать. Он навис надо мной, внимательно вглядываясь в мое лицо.
– Я надеялся, что все будет по-другому, – как бы извиняясь, произнес он, а потом его взгляд опустился на мою грудь и он замер. Выражение лица стало меняться, черты стали более хищными, во взгляде проступил голод. Так смотрит умирающий от истощения на королевский обед.
– Ты прекрасна, – выдохнул он, проведя рукой по моему телу.
Было странно ощущать прикосновение и ничего не чувствовать. Ни стыда, ни смущения, ни гнева. Я смотрела, как колышутся занавески шатра, ощущая некую отстраненность, как будто это не мое тело сейчас изучают и ласкают. Сердце билось ровно и спокойно, а сознание находилось как в вате.
Перед глазами появилось лицо Крона.
– Девочка моя, – с нежностью произнес он, погладив меня по щеке. Он поцеловал, и его язык беспрепятственно скользнул сквозь мои приоткрытые губы. Я не сопротивлялась, но и не отвечала. Глухо застонав, он отстранился и прижался к моему лбу, на мгновение прикрыв глаза. Когда он их открыл, в них была лишь решимость человека, готового идти до конца. В губы он меня больше не целовал.
Я безвольно лежала, а он выцеловывал все мое тело, даже каждый пальчик на руках и ногах не был обойден его вниманием, но мое сердце билось так же ровно, как и до этого. Он что-то шептал, говорил нежности, но я наблюдала, как колышутся занавески над головой, без мыслей, без чувств, как будто все это происходит не со мной.
Перед глазами опять появляется лицо Крона. Напряженное, хищное, потерявшее человеческое выражение, а в глазах неприкрытое вожделение.