Унять разброд мыслей так и не вышло. Сеня забрался с ногами на табуретку, обхватил колени и, глядя в них же, им же и говорил: «Двадцать восемь миллионов шекелей! Вы понимаете – двадцать восемь! Кретины! Что вы можете понимать, любимые мои?» Дотянуться губами мешал живот, и Семён зацеловывал перед коленками воздух, которого скоро перестало хватать. Лобызание чресл сменилось трагичной гримасой: «Шекелей! Почему не долларов? Почему везёт всегда кому-то, но не нормальному человеку? Сволочи!»
Эрекция немного смягчала досаду, и Семён Шулимович, мастер спорта по шашкам, рефлекторно откликался привычными движениями среднего пальца по бугорку на трусах: «У Фиры, сука, будет разрыв сердца! И пусть ей будет! Она думала, что дать Сене Альтману – это ниже её достоинства! Достоинство у неё! Двадцать, сука, восемь, сука, миллионов, блядь, шекелей! Ты поняла, манда толстожопая?!»
Сеню уже не просто трясло, а сотрясало. Он открыл холодильник и закурил. «Машину – только «БМВ»! Нет, «Бентли»! Хотя выпендриваться сильно нельзя, хотя почему нельзя – мы в Израиле, хотя и в Израиле…! У-у-у, чёрт! Ладно, потом – с машиной. Дом! Вилла! И не в Израиле! Где-нибудь, э-э-э… Ну, где-нибудь! И чтоб бассейн, мрамор, все дела… И Фира такая заходит, и – бабах! – разрыв сердца!»
Сеня шарил взглядом по холодильнику, дробно приседая. И вдруг замер. Это было не догадкой о том, что эрекция обусловлена желанием в туалет. Хотя и это тоже. В глазах полыхали кровью буквы: «На-ло-ги!»
Семён об остатки свиного рулета в холодильнике погасил сигарету, закрыл дверцу, и, вернувшись на табурет, опять закурил: «И сколько ж останется? Половина? Сволочи! Там пили кровь, и продолжают здесь! Двадцать восемь пополам… На ровном месте! С ума сойти!» Он делал затяжку за затяжкой, уперев голову в кулак, как над шашечной доской: «Да и хрен с ним! Как будто для Фиры не хватит и четырнадцати! Правда, тогда уже точно – не «Бентли»!» Какая-никакая определённость с колёсным транспортом немного Семёна успокоила. Он подумал, как будет завтра добираться до Тель-Авива за выигрышем. Поезд проходит мимо его завода… К чёрту поезд! Такси! В гжельской росписи фарфоровой рыбке – заначка, три тонны шекелей! Уж как-нибудь хватит на приодеться попижонистей и подкатить к семи утра на проходную, чтоб плюнуть под ноги мудаку Шаю! А пацаны такие: «Сеня! Ты чего на такси?» А ты им: «Да я – мимо, попрощаться. Самолёт завтра!»