– А может ты, Веник, сам попробуешь? – обиженно ответил Герман. – Или тебе слабо?
– Да запросто!
Учитель вновь повесил яблоко и отошел. Вениамин вдохнул полной грудью, согнулся, напрягся и вздыбил колючки, но ничего не произошло. Ежик встрепенулся, вновь вдохнул глубоко, и напрягся еще сильнее. Мордочка его стала красной, казалось, что щеки вот-вот лопнут, а глаза вылетят из орбит. Еще около минуты стоял он так, чуть ли кряхтя и багровея, пытаясь заставить свои иголки слушать его и выстрелить в цель, но вместо этого он, наконец, силой выдохнул и рухнул на землю.
– Можно я попробую? – спросил Борик, после того как Вениамина привели в чувство.
– Пожалуйста, – разрешил учитель.
Борик повторил все в точности за его предшественником. Он зеленел, синел, краснел, напрягаясь что было сил, но вместо того чтобы запустить иглу в яблоко, он с протяжным громыханием пукнул, да так, что трава вокруг него прижалась к земле, а у еле оклемавшегося Вениамина подкосило ноги, закатились глаза, и он вновь упал на траву.
Все начали хохотать, а Борик с виноватым видом мило улыбнулся.
– Пардон, – извинился он.
Поняв, что больше сегодня своих учеников мистер Грибб ничему не научит, он закончил урок и отпустил всех домой.
– Чем собираешься заниматься? – спросил Борик у друга, когда они вместе шли в сторону дома.
– Папа отправил меня помогать дедушке в саду. Тот еще денек предстоит.
– А я наоборот люблю помогать дедушке, он у меня такой славный, если не считать того, что он вечно треплет меня за щеки и называет своим пузанчиком. Но в качестве компенсации, всегда дает что-нибудь сладенькое.
– Повезло. Мой только ворчит, либо молчит. Он даже на праздники к нам не приходит. Все время проводит в своем саду.
– Может он обиделся на тебя? – предположил Борик.
– За что это?
– За то, что редко к нему приходишь.
– Ну не знаю, папа говорит, что он всегда был таким.
– А ты спроси его сам.
После этих слов друзья распрощались и разошлись в разные стороны. Герман направился мимо своего дома прямиком к ручью, у которого они с Бориком любили сидеть, пуская кораблики или просто кидая камешки. Ручей этот был довольно широким и глубоким. Он пересекал всю деревню, уходя вглубь леса, а летом пересыхал, оставляя после себя глубокую борозду, которая вновь наполнялась водой после каждого дождя. Так как он делил деревню почти пополам, а перепрыгнуть его сумел бы, пожалуй, только заяц, предприимчивые ежи наделали крепких мостов для перехода на другую сторону и обратно.