…В Валгалле встретит тебя почет,
Войдешь в высокий чертог,
Хугин взлетит на твое плечо,
А Фреки ляжет у ног.
Но если дрогнет норманский дух,
И страх лишит тебя сил,
То Хель раскроется царством мук
Под ясенем Иггдрасиль…
Выбора у нас не было. Это лишь в голливудских боевиках атомарина может болтаться в море годами (заряда реактора может и хватит, продукты брать с потопляемых судов – ну а что с регламентным техобслуживанием механизмов делать?). Да и останься мы нейтральными в такой войне, то могли бы сами себе задать вопрос: разве мы дерьмократы-кривозащитники, считающие что Сталин и Гитлер равнозначны? Нет, таких людей нет в экипажах подлодок! Это иная «прогрессивно мыслящая» публика считает, что армия и флот России вообще не нужны, если встроиться в международные системы обеспечения коллективной безопасности. Если перевести с заумного на русский, то это значит, нам следует распустить все кроме символических полицейских сил охраны правопорядка, и в случае чего звать на помощь «миротворцев» из НАТО. Но прав был сто раз Александр-миротворец – у России нет иных союзников, кроме российской армии и флота.
Подземный мир растворит уста,
И Гйолль потоком сверкнет,
А дева Модгуд сойдет с моста,
В ад небрежно толкнет…
Пирует Один, пирует Тор –
Суровы лица богов.
В твоих руках твой приговор –
И жизнь, и честь, и любовь…
[1]Простите, не представился. Лазарев Михаил Петрович, в той, прошлой жизни, капитан первого ранга, командир атомной подводной лодки «Воронеж» Северного флота России. Там я родился в Ленинграде в 1970-м, выходит, еще через двадцать семь лет… а какой год сейчас? После того, что с нами случилось, мнительным станешь: вдруг всплывем, а тут время Петра Первого или вообще палеозой? А этого очень не хотелось бы – потому что у нас появилась цель.
Перефразируя Ефремова, когда человек видит перед собой высокую цель и стремится к ней, он становится подобен богу, в нем откуда-то берутся огромные силы. Притом что из полугода здесь мы больше четырех месяцев были в боевых походах (не учебных, мирного времени – а когда реально могут утопить), а на берегу было достаточно работы, люди не роптали, совсем наоборот. Появилась Идея – гораздо более значимая, чем «удвоение ВВП». И Цель (которую сами мы вряд ли увидим – кто доживет здесь до девяносто первого, сорок восемь лет? – но оттого не становившаяся мельче). Чтобы здесь не было того, что случилось у нас: распада страны, шабаша жуликов и воров, и прочая, и прочая – мы понимаем, что все случилось не враз, и корни были гораздо глубже. Но есть ли шанс все изменить?