«Кровью, сердцем и умом…». Сергей Есенин: поэт и женщины - страница 91

Утончённая, женственная, красивая, любящая, талантливая, умная, безропотно переносящая беды и жизненные трудности, сохраняющая достоинство в любой ситуации. Кто это? Это Анна Снегина. Это Кашина… Это Крандиевская!

Наталья Васильевна Крандиевская

Борис Грибанов в главе «Любовные забавы юных лет» (кн. «Женщины, которые любили Есенина») справедливо заметил: «Не стоит думать, что Есенин, пользуясь своим обаянием, стал записным ловеласом. Если судить по воспоминаниям его земляков, на вечеринках и посиделках он вёл себя скромно, во время прогулок с девушками читал стихи, чаще не свои, а Лермонтова, и никогда не хвастался своими победами, которых было, надо полагать, не мало, но не так уж много. Очень часто он довольствовался чисто платонической любовью».

В 1912 году, когда Есенину было 17 лет, Аня Сардановская познакомила его со своей подругой Марией Бальзамовой… Сохранились письма семнадцатилетнего Сергея Есенина, из которых вырисовывается облик чувствительного юноши, открытого для любви и нежной дружбы.

Уместно отметить, что стилистика писем Есенина к Марии Бальзамовой восходит к стилистике писем поэта Ивана Саввича Никитина к дочери отставного генерала Наталии Антоновне Матвеевой: «Вы уехали, и меня окружила пустота, которую я не знаю чем наполнить. Мне кажется, я еще слышу Ваш голос… Как до сих пор живы в моей памяти – ясный солнечный день и эта длинная, покрытая пылью улица, и эти ворота, подле которых я стоял с поникшей головой, чуждый всему, что вокруг меня происходило, – видя только одну вас и больше никого и ничего! Как не хотелось, как тяжело было мне идти назад! Как живо все это я помню!..

Я содрогаюсь, когда оглядываюсь на пройденный мною, безотрадный, длинный-длинный путь… Неужели на лице моем только забота должна проводить морщины? Неужели оно должно окаменеть с своим холодным, суровым выражением и остаться навсегда чуждым улыбке счастья? Кажется, это так и будет!.. Теперь вопрос: зачем я писал вам эти строки? Мало ли кому грустно, да вам что за дело до всех скорбящих и чающих движения воды? Но будьте немножко внимательны: у меня нет любимой сестры, на колени которой я мог бы склонить свою голову, милые руки которой я мог бы покрыть в тяжелую для меня минуту поцелуями и облить слезами. Что же, представьте себе, что вы моя нежная, моя дорогая сестра, и вы меня поймете».