Поднявшись на сцену утром во второй день тренинга, Рене поведала удивительную историю, длившуюся 22 года из ее 29, как из-за обжорства она набрала вес. И теперь, одинокая и безработная, она страшно боялась забеременеть, хотя, в действительности, больше всего в жизни хотела стать матерью.
Рене воплощала печаль. Все в ней – одежда, осанка, тембр голоса – было унылым. Люди в первых рядах потихоньку всхлипывали, когда она признавалась, что в детстве отец постоянно избивал и насиловал ее.
Она рассказывала, что он мог вернутся домой пьяным под утро в субботу и отхлестать мать. Девочке приходилось затыкать уши туалетной бумагой, чтобы не слышать ужасных криков, чередующихся с глухими жуух жууух жуух, которые издавали кулаки, встречаясь с лицом.
Рене страшно боялась отца и обожала маму. Пятилетней девчушке всего-то и хотелось, чтобы родители любили друг друга.
При этом Рене точно знала, что будет, если она спуститься вниз. Ведь это случалось каждый раз, когда она пыталась.
Любовь и преданность пятилетнего ребенка, которые она испытывала к матери, были даже сильнее всепоглощающего страха. Поэтому каждый раз она приходила успокоить ее и утереть слезы, останавливаясь перед тем, как войти в комнату, лишь на секунду – вытащить самодельные затычки для ушей.
Часто бедняжке удавалось сделать всего несколько шагов до того, как жестокий отец примечал ее, и она замирала от страха.
Ей так хотелось выкрикнуть: «Папочка, перестань над нами издеваться!» Но страх парализовал язык и слова замирали во рту.
Рене не могла припомнить периода из детства, когда бы на ней не было синяков. Мама умоляла ее не выходить из дому, опасаясь, что если кто-то заметит кровоподтеки, то у нее заберут дочь. Когда Рене было 7 лет, страх очередных побоев и изнасилования стал настолько сильным, что она сбежала из дома.
Это был пятничный вечер; она знала, что отец не вернется допоздна. Рене бежала, бежала, не переставая рыдать. Так хотелось скрыться подальше.
Потом были месяцы блужданий по улицам Южного Окланда – случалось рыться в мусорниках, выпрашивать еду. Ее постелью стал бордюр под мостом Мангер. Чтобы согреться, приходилось запихивать под одежду старые полиэтиленовые пакеты.
Желая вновь ощутить нежные объятия любимой мамочки, Рене практически каждую ночь рыдала до тех пор, пока, обессиленная, не засыпала. Она отчаянно хотела вернуться домой, но была так напугана, что даже взглянуть в его сторону боялась.